Людмила Козлова - Красная Осень. Стихи 2010—2015 гг. Избранное, т. 2

Смешалось всё – трагедия и фарс,

Как некто Ельцин с путчем август о вским —

И в перигелий движущийся Марс,

И с обнажённым торсом Хворостовский.

Гуманитарный груз и Красный крест,

Пропавший где-то в дебрях Украины,

И воробьи, поющие окрест,

И Боинга расстрельные руины.

Недаром, брат, мне снилась карусель

И впавший в детство батюшка Егорий.

Мы жить успели, но отсель – досель.

А дальше – карусель фантасмагорий.

На высоком тополе горюет ворона —

Скрипичный ключ вороньего стона —

Гнездо, разорённое человеческим клоном:

Любит он, больше жизни,

крушить-ломать.

Ворона ли это?

Безутешная мать!

Плачет ворона, горюет скрипка,

Вечер крадётся

в картофельный город дач.

Человек – не зверь, не птица,

просто ошибка —

То ли дьявола радость,

то ли Божий калач.

Позолоченным запахом канифоли

Продолжается запах горючей боли.

Выгорает что-то неведомое, живое,

Смычок, смазанный канифолью, воет.

Плачет скрипка – ночное чадо,

Плачет, значит, вот так и надо.

В небо стучится

её канифольный плач.

Там,

над картофельным городом дач.

Странное утро туманное.

Через туман прорывается гром —

То ли грозы гремят, то ли манна

Небесная

Перекатывается в нём.

А вот и манна падает сытным дождём.

Ждём-пождём, не дождёмся, когда

Упадёт прямо на стол утренняя еда —

Пирожки со смаком – с пылу-с-жару,

Кофе, сливки.

Вот такая беда!

Ну, что ж, если ударит молния!

Быть пожару!

На всё – божие предписание!

Пожар пожаром,

А завтрак по расписанию.

Узконосые человекообразные —

Виртуалы, попавшие в сеть,

Как вам в этой сети висеть?

Ах, удобно, приятно, классно!

Тролли врут, что в сети опасно.

Мы всеядны, но осторожны,

Соображаем, что нельзя, что можно.

Есть, говорят, Некто Над Сетью,

Но мы не видим его, не знаем.

Некто – это, должно быть, такой добрый Йети,

Что-то среднее между конфетой и раем.

Тролли врут, что это Паук —

Пауков выдумал Интернет.

Тук-тук, отведай, мой друг,

Информационных котлет —

Пища наша!

Вкусней

Ничего

Нет!

Они говорят – со мною одни проблемы.

Я говорю – проблемы ваши!

Для них – неразрешимая дилемма :

Лапша на уши или поварёшка каши?

Они выбирают лапшу.

А я стряхну их сырые спагетти

И снова Правду пишу.

Они раскинут магнитные сети,

А я, мама, их сокрушу.

Они говорят – ах, как здесь хорошо —

Лужок зелёный, берёзы, осины.

А сами глазами погибельными

Тянут во хлябь трясины.

Отведи от меня доброжелателей,

жару, мошкару,

Оценщиков тряпья и хлама,

Дарителей дармового спама,

Холоднокровных железных гуру,

Всех отведи от меня, мама!

Из твоего далёкого высокого

Золотого Храма,

Помоги, мама!

Будет жизнь принимать невозвратно крысиные формы,

В низовые пещеры и норы прессуясь тайком.

Разродятся вулканы чудовищем чёрным.

Мы с тобою по берегу моря уйдём босиком.

Мы покинем взъерошенный мир новострасти —

Эту зону шипящих хитиновых тел.

Мы ведь помним, какое оно, настоящее счастье.

Видишь, Ангел за нами уже прилетел.

Знаешь ли ты, о, владелец сердечных отмычек,

Мудрость печальна, опасна и следует в ад —

Истинный разум, он зряч и токсичен!

Хлеба и зрелищ – вот всё, что живые хотят.

Дружно и плотно, привычно шагают на месте,

Там, где вчера ещё памятник чей-то сидел —

Камень не выдержал лжи, равнодушия, лести.

Эти же дружно шагают на месте, на месте —

разум не нужен,

когда коллективно и вместе!

Разум токсичен,

а значит, всегда – не у дел.

ШИПОВНИК – РОЗА МЕТАНОЙЯ*

1.

Памяти брата Николая – ночного велосипедиста

В час сумерек туман восточный мглист,

А в нём, не зная страха и простоя,

Летает призрак – велосипедист.

Бесшумно, ниоткуда возникая,

Летучей мышью, тенью промелькнёт.

Должно быть, у него судьба такая —

Ломать пространство сумрачных тенёт.

Несёт велосипед его крылатый

В зрачок Луны, взорвавшей горизонт.

Так чёток силуэт на горном плато.

Зарницы. Ночь.

Алмазный звёздный зонт.

Хранят вершины тысячи историй,

Здесь Дух с людьми на равных говорит.

Шиповник – роза диких плоскогорий