Людмила Козлова - Красная Осень. Стихи 2010—2015 гг. Избранное, т. 2

Творцом себя мнит даже гражданка Евгения!

Все присягают миру, но война продолжает ход.

Город Счастье сегодня подвергнут обстрелу.

Чей же, всё-таки, это военный поход?

Чьи это молнии, эти железные стрелы?

Кто эти «гунны», пославшие смерть городам?

Где они прячут клыки и рога, и копыта?

Где же ты, Господи, и твоё справедливое: «Аз воздам

Хищникам, сделавшим Землю кровавым корытом!»

Кажется, даже себя продадут за бараний клок,

Кажется, жрать собираются вечно, бессрочно.

Где ты, Природа и твой милосердный Волк?

Что уж мечтать о Добре и подобном прочем.

Как оно значилось, имя моё,

я и вспомнить теперь

не могу —

Град Огнеград или даже Мохенджо-Даро.

Помню жемчужные розы цвели на крутом берегу,

Да в синеве океана качалась влюблённая пара —

Люди, а может, дельфины мелькали вдали,

Или русалка с её женихом – утопленцем.

В кружево неба невольницы Время навечно вплели

И уложили к ногам Божества полотенцем.

Там, в этом свитке,

лежит невозвратная прошлая жизнь —

Ей не воскреснуть, не выстрадать даже минуты.

Там – Огнеград,

улетевший синицей в небесную высь,

Город, презревший навек притяжения путы.

Там, в этом свитке

по улицам дымным и жарким моим

Бродит царевна, ища Божество Милосердья.

Я – Огнеград, я – летучий земной Аркаим.

Ну, а впрочем – всё это не так.

Вы рассказам и сказкам не верьте!

Прошлого нет —

может, люди вчера народились на свет.

Было ли имя моё,

да и прочее – было ли, было?

Мир существует?

А, может быть, нет,

Нет,

Нет!

Помню только – царевна

кого-то уж очень

любила.

Иногда ужаснёшься – кто это рядом со мной?!

Злы бегуны – Золотого Тельца воспевалы:

Нож приготовлен у каждого – за спиной,

Речи – гремящие жестью кимвалы.

Когти стальные да скрип в кошельке монет,

А на груди, возле сердца, прячется зуб

ядовитый.

Кто это рядом со мной?

Никого нет,

нет,

нет!

Строят надгробие миру

термиты.

Когда несчастье прыгнет, словно рысь,

Поэзия поднимет ввысь на крыльях Духа

А господин Какашкин стащит вниз —

В полглаза видит он, а слышит в четверть уха.

В любом из нас изъян всегда найдёт,

И сообщит немедленно и сразу.

Вы – музыка ветров, движенье вод?

А для него – ворчанье унитаза.

Грабли разложены всюду, куда ни пойди —

Грамотно, чётко, а главное, неравномерно.

Кто ж это так исковеркал прямые пути?

Враг или пьяный злодей из соседней таверны?

Думаешь, мыслишь – то эдак, и то и вот так,

И неожиданно вдруг уличаешь себя в лицедействе :

Это же я в пароксизме убойных атак

Грабли оставил

и напрочь забыл о злодействе.

Наступает июль. Пора стрекоз, бабочек и цикад.

Циферблат вселенной вершит круговое действо.

Солнце катит на запад свой золотой самокат.

Спешит домой кривоногий заботник – отец семейства.

Глаза его – всё ещё держат надежд малахит.

Многие дни – впереди, вечера хороши и янтарны.

Вот он бежит, а в наушниках – новый хит,

Да и сам он неплох – лысоват, но ещё не старый.

Молодец, хоть куда – дома трое по лавкам ждут.

И жена у него хороша – толстопята и расторопна.

Нет, не каждый сумел вот такой отстоять редут —

Дом и сад, и картошку с грядой укропа.

Вот он, правильный, умненький, розовый Бог земли.

Цель его достижима, ясна, прекрасна.

А то, что из него, захотели – и колобок испекли,

Он не узнает.

И в этом его счастье!

Продаются с экрана ошмётки войны —

жесть от «Воен-ТВ».

Кадры, ракурсы, чьи-то слова и слёзы.

Всё перемешано в кучу в чьей-то больной голове.

На тротуаре, залитом кровью – красные розы.

Экран – волшебное не настоящее,

но всё же окно-кино,

Кидает тебе сквозь стекло чужие разбитые жизни.

Кипит война.

Где-то бродит в подвалах молодое вино.

Расцветает кувшинка,

размножаются птицы и слизни.

Мир устал, потерялся в безумии.

Мир одряхлел.

Под ногой расползаются вдрызг параллели.

Кто-то движется в небе —

армада на волю отпущенных тел.

Только тел —

ну, а ду/ши они сохранить

не сумели.

Спрячусь в самый дальний пещерный дзен-дацан.

Мысленно заварю крепчайший кофе.