Леонид Канашин - Занимательное любвоведение. Повести и рассказы

Свой рассказ Гриня повёл с того дня и часа, когда мы с ним виделись в последний раз. Это было утро после выпускного вечера. Расставшись с нами на набережной Невы, он поехал к Тимофею в общежитие Ветеринарной академии. Тимофей был Грининым земляком, а также давним другом его старшего брата. Тимофей и Гринин брат учились в Гатчине в одной школе и вместе поступили в Санкт-Петербургский университет. Учеба в университете у Тимофея не заладилась, и перед второй сессией он по поддельной справке взял академический отпуск. Год он проболтался, подрабатывая на рынке грузчиком, затем вернулся в университет, но споткнулся на первом же экзаменационном барьере. Его всё-таки отчислили и сразу призвали в армию. После армии он какое-то время никак не мог определиться со своей судьбой, затем его прибило к «зелёным» и он понял, что его призвание – ветеринария. В тот год, когда мы с Гриней окончили гимназию, Гринин брат, будучи дипломированным экономистом, уже помогал отцу управлять компанией, а Тимофей ещё только учился на втором курсе Ветеринарной академии. Как видно, Гриня и Тимофей были очень разными людьми, тем не менее их связывала крепкая дружба, и Тимофей на правах старшего товарища опекал Гриню.

Накануне Грине позвонил отец и сказал, что он передал ему с Тимофеем двести тысяч рублей в качестве награды за золотую медаль. Гриня, конечно, ждал от отца подарка, но эта сумма его поразила. Хватит на классный компьютер, на крутой мобильник, и ещё останется куча денег. Гриня надеялся, что Тимофей поможет ему сначала выбрать компьютер, а потом перевезти его домой в Гатчину.

Тимофей, однако, предложил перенести поход по магазинам на завтра, а отъезд в Гатчину, соответственно, на послезавтра, потому что сегодня он собирался принять участие в митинге несогласных.

Гриня сторонился подобных дел, но ему захотелось увидеть, как это происходит, и он пошел на митинг вместе с Тимофеем. Митинг проходил на Дворцовой площади. Присутствовало около тысячи человек. Кроме «зелёных» на площади собрались «правые», яблочники, лимоновцы, коммунисты и граждане неопределённой политической ориентации – просто несогласные. Площадь была оцеплена милицией. У Александровской колонны какие-то люди, сменяя друг друга, говорили по громкоговорителю. Тимофей показывал Грине: смотри, вот Немцов!.. А это Каспаров!.. После каждого выступления толпа начинала скандировать. Кричали: «Сохраним природу!», «Чиновники – уроды!», «Путина – в отставку!», «Матвиенко – в отставку с прожиточной корзиной!», «Зурабова – в тюрьму!» Несмотря на грозные призывы, в толпе стояло веселье, все улыбались. Милиция спокойно наблюдала за происходящим.

Внезапно лимоновцы развернули какие-то неправильные лозунги, и сразу же милицейское оцепление распалось, на площадь с разных сторон устремились колонны омоновцев и стали избивать митингующих резиновыми дубинками. Двое омоновцев накинулись на Тимофея, свалили его на брусчатку лицом вниз, выкручивая ему руки. Гриня подскочил к одному из них и, схватив за ворот, стал оттаскивать. И тут же страшный удар сзади по голове сбил его наземь. Когда Гриня пришёл в себя, он был уже в наручниках, и его быстро-быстро, почти бегом, куда-то тащили. За аркой стояли милицейские автобусы, в один из которых Гриню и затолкали. Тут уже набралось много людей, но поминутно подтаскивали всё новых и новых.

Обезьянник милицейского отделения, куда привезли Гриню, был забит. Некоторые из задержанных имели на лицах синяки и кровоподтёки. На них смотрели с уважением. Народ и здесь не унывал. Периодически скандировались те же самые речёвки. К ним добавилось гневное «Са-тра-пы!», обращенное к милиционерам. Сатрапы сохраняли спокойствие и в дискуссии не вступали.

Вдруг в дальнем углу обезьянника Гриня заметил заплаканную девушку такой невероятной красоты, что у него перехватило дыхание. Ни в жизни, ни в кино, ни по телевизору не видел он раньше такой красавицы. Маленькая светлолицая девушка с толстой косой русых волос, с огромными синими глазами, одетая в голубую маечку, не скрывающую тонких беззащитных плеч, – скорей всего, подумал Гриня, это школьница, случайно попавшая, как и он, на митинг. Гриня смотрел на неё не отрываясь. Она почувствовала его упорный взгляд и потянула край юбки на белые округлые колени. Жест столько же непроизвольный, сколько и безрезультатный, так как юбка была слишком коротка. Между тем, Гриня ревниво заметил, что девушка произвела впечатление не только на него: многие из несогласных, – и молодые, и совсем дряхлые, под сорок, а то и больше, – бросали в её сторону мнимо рассеянные взгляды, и даже милиционер, важно расхаживающий с дубинкой вдоль решётки, периодически всматривался в её угол, как бы проверяя, не исчезла ли она куда.