Вахид Чеменли: Я выбираю жизнь

…До следующей ночи!

Эти берега заросли бурьяном,

И креста проглотила время.

Мятежная душа не ищет тишину,

Не утешит себя сладким обманом…

Где же обитать нам, выше, ниже?

Кто навел черту, где та граница?

Однажды горевшего не пугать огнем,

В огонь, еще раз в огонь…

Не бойся!

Встанешь!

Ты же жар птица!

Знаете, почему бьют церковные колокола?

…Чтобы разбудить совесть!

Кто тот счастливчик, никогда не испытывает бессилие перед судьбой?

Что такое миг, перед веками?

Спросите у тех, кто таскал на себе груз одиночества…

Что такое миг перед веками?

Спросите у тех, у кого каждый миг ровна году…

Башмаки разные!

То мы шьем, то нам шьют.

Когда знают слабее,

Больнее бьют…

Одели ли вам по размеру?

Или подгоняли кое-как.

Есть люди,

самому дьяволу

могут шить башмак…

Вот и проводили лето, пришёл конец жарким дням.

Первую прохладу принес ветер из севера.

Надежды остались такими же горячими, даже если кончился лето.

Есть надежда, что все поправим до следующего лета.

Есть надежда, что в следующее лето не упустим ничего.

Жаль тех, кто портил эти изумительные дни разным разборкам.

Жаль тех, кто так и не поняв, за что воюет, – погиб…

Жаль тех, кто остался без родины, без дома, без тепла родного очага…

Жаль тех, кого покинули, кого обманывали…

Добрый человек, – добрый, потому, что и двери и душу оставляет на распашку.

Поклонись порогу, сними обувь, заходи, как к себе домой.

Стол накрыт скатертью-самобранкой.

Что душа желает, дорогой?

Только прикажи…

Народ тоскует по гостям.

Принимающие намного ценнее, чем идущие…

Дающая рука ценнее, чем берущая…

Не по одежде принимаем.

Если обидели, – утешим,

если голодны покормим,

если бездомные, – приютим,

если спать хотите, – уложим,

если уходит хотите, – проводим…

Для нас достаточно, чтобы взяли чуть-чуть тепла души на дорогу, и оставили приятные воспоминания о себе…

Вместе работали. Она золотоволосая красавица была, он широкими плечами и горящими как яхонты глазами. Сидели рядом. Оба были обручены. Обо всем говорили, кроме любви. О своих женихах и невесте то же не говорили конечно. Эта тема была закрыта для них.

Он никогда ничего не приносил к обеду.

Она за двоих приносила.

Он то же в долгу не оставался.

Покупал сладости для нее.

Еще шутил.

Подари мне несколько волос-говорил он-продам на базаре, разбогатеем.

Она собирала волосы, прижимала к груди, – не отдам – говорила.

Всему приходит конец.

Однажды он решил уволиться.

Начал собирать вещи.

Она с тревогой наблюдала, – может он шутит.

Потом поняла, что это не шутка.

Подошла к нему, держа пряди волос на руках, а на глазах слезы:

– Возьми, сколько хочешь возьми, только не уходи…

Зачем ты это сделала? Тебе же больно было, – вырвалось у него из груди.

Совсем не больно было, – тихо сказала она.

Только мне вот здесь больно, – она положила руку на его грудь – вот здесь больно…

Сотрудники отвернулись, чтобы скрыть свои слезы…

…Через девять месяцев родилась еще одна золотоволосая девочка, горящими как яхонты, глазами

Вчера вечером дождь лил как из ведра. Удивительное для Баку безветренный вечер. Капли дождя, падая на водную гладь, создавали такую иллюзию, словно крыша огромного фортепиано открыто и видно, как молоточки касаются струны и вызывают нежные звуки, а качающие на легкой волне чайки напоминали белых клавишей.

Пары, под одним зонтиком гуляли, не замечая ни дождя, ни моря, ни чаек, ни музыку падающих капелек…

Чайки не замечали влюбленных пар, дождю все ровно было, куда падать, – на море или на перламутровые тротуары…

…Только один поэт все это видел, чувствовал и улыбался. Бесконечная любовь наполняло его душу. Там было место и падающим капелькам, и белокрылым чайкам, и влюбленным парам, и бесконечно звучащей музыке.