Света Нахимберг - Аннушки

Алексей задумался, много раз сравнивал мальчика с собой – тот был светловолосый, как мама. С самого начала он не мог поверить в то, что это его сын. Он распрощался и пошёл домой анализировать вновь вскрывшиеся обстоятельства. По традиции родители накрыли на стол, выставили холодненькую бутылочку водки. Они выпили за его возвращение, расспрашивали о жизни в колонии: Алексей не хотел вспоминать лагерную жизнь, в его голове зрел план – он хотел взять в жены Анну и убрать «прочерк» из «Свидетельства о рождении»… Он не знал, как к этому решению отнесётся Анна, «проговаривал» в голове слова, чтобы убедить Анну выйти за него замуж. На следующий день он вечером, чтобы застать Анну и её родителей дома, отправился «свататься». Анна приняла его без радостных эмоций, выслушала его предложение и подумала о сыне: он вырастет, будет спрашивать, кто его отец. Только поэтому Анна согласилась зарегистрировать брак с Алексеем, у них будет полноценная семья, и никто не будет обзывать сына безотцовщиной. Анне нелегко далось это решение, но ради сына она была готова ко всему. Они с Алексеем сходили в ЗАГС, подали документы на регистрацию брака. « А вот прочерк в метрике надо будет менять только через суд!» – пояснила работница ЗАГС. Они вдвоём сходили в ближайшую контору Городского суда, чтобы прояснить обстановку и узнать, как скоро суд может заняться их делом. Алексею пообещали, что гражданские иски рассматриваются быстро, так что к заключению брака у них будет «Свидетельство о рождении» сына уже с именем отца. Вечером Анечка рассказала родителям о своих намерениях, упомянула, что графа «отец» в «Свидетельстве о рождении» будет через суд заполнено «Алексей Игнатьевич Рудаков». Быстро пролетели дни ожидания судебного решения, следом был День регистрации их брака. Анечка надела на торжественную церемонию красивое платье старшей сестры: она выглядела в нём, как принцесса, только вместо фаты на голове Анны мама закрепила веночек из искусственных белых розочек. Жених тоже принарядился под стать своей будущей жене. Регистрация прошла быстро, присутствовали только самые близкие и родные люди. Отметить регистрацию и прокричать «горько» решили в кафе, которое одно из остальных славилось хорошей кухней. После свадьбы молодые поехали в дом родителей Алексея (не принято было жить «в примаках»). Там им отделили комнатку, нашлось место для внука, все очень устали и хотели спать: завтра будет новый рабочий день… Дни летели за днями, Володенька подрастал, но почему-то у Алексея всё больше закрадывалось мнение, что это не его сын: он ведь не болел с ним, не просиживал у кроватки ночами, если бы он пережил все тяготы роста мальчика, может быть он и «прикипел» бы к нему, но у жизни нет сослагательного наклонения… С каждым днём у Алексея закипала ярость из-за того, что Володеньке с Анной его родителями уделялось много внимания. Ему хотелось закричать: «Это не ваш внук! Он – приблудный!». Родители приняли мальчика как родного, у них это был первый внук, продолжатель их рода. Они баловали, кто как мог, а это ещё больше подзадоривало Алексея. В один из дней он пришел с работы пьяным, начал издеваться над Володенькой: то тапки ему принеси, то горячего крепкого чаю: «Не забудь к чаю что-нибудь вкусненького!». Семья была не очень зажиточной, жили от зарплаты до зарплаты, покупали только самое необходимое, чтобы приготовить первое и второе, обязательно варили кисели (в том числе и овсяный-на Урале надо было обладать рецептом, чтобы его приготовить правильно, он ко всему был ещё и очень сытный, а леденцы они покупали только Володеньке). Когда папа попросил что-нибудь вкусненькое к чаю, Володя поделился с отцом своими «запасами», а отец не подумал, что мальчик ещё мал и может ошпариться кипятком, готовя отцу чай. Выпив чаю, Алексей снова стал издеваться над малышом: бил его ремнём, бил жестоко, да так, что у мальчика оставались кровавые рубцы. После этого Алексей налил полную ванну холодной воды и «закалял» мальчика до тех пор, пока тот ни начал задыхаться. На счастье пришла мама с работы: её материнское сердце почувствовало какое-то неожиданное беспокойство. Хорошо, что к этому времени пустили один маршрут троллейбуса, Анна воспользовалась им и, выйдя на своей остановке, бегом побежала к дому Алексея. Она пришла вовремя: мальчик не плакал, а только сильно дрожал, Аня увидела у Володеньки на спине следы побоев. Раздумывать было некогда! У Анны были небольшие сбережения на «чёрный день», взяв их, Анна накинула на себя пальто с шалью, Володеньке – тёплое пальтишко, взяла швейную машинку (в те времена это была большая редкость!), сказала Алексею, что не на долго сходит к соседке: «Ей надо пошить платье, а машинки нет, помогу!». Сквозь пьяный угар Алексей сказал Анне: «Только не задерживайся! Я есть хочу!». «Хорошо!» – ответила Анна. Она зашла к соседке, попросила карандаш и листочек бумаги: «Хочу написать записочку родным, чтобы они не искали нас с сыном! Если Алексей узнает, что я куда-то уехала, он найдёт нас и… что будет дальше, один Господь знает!». Соседка спросила, куда же Анна едет. Но своего маршрута она и сама не знала, она только попросила соседку, чтобы передала старшей сестре записку…