Анна Вислоух - Кухни 10-20. Сборник рассказов

– А ты, внучка, чего ж не ешь? – дед наконец-то увидел моё перевёрнутое лицо.

– Да у неё… – заспешила на помощь бабушка.

– Да у меня… живот болит! – я выскочила из-за стола и помчалась к туалету. Из шалаша выглядывал Дерсу Узала и в такт моим шагам кивал: «Рыба… тоже… люди… Наша… его… понимай… нету… Рыба… тоже… люди…»

– Вот говоришь, говоришь им – не ешьте зелёную алычу, всё как об стенку горох, – неслось мне вслед…

Мой отец при всей своей внешней суровости оставался человеком мягким, бесхитростным и откровенным. Когда он был мальчишкой, по продразвёрстке увели с их двора единственную корову, потому что он честно рассказал дяденькам, где её спрятали. Дед тогда чуть не пришиб пацана, бабушка заслонила собой, и была избита до полусмерти. Но этот случай не сильно отразился на характере отца: он так и не научился хранить никакую тайну, за что мама, очень закрытая и сдержанная, довольно едко его вышучивала. Я знала об этой особенности, но не могла даже представить дальнейшего развития сюжета: подвыпив и расхрабрившись, отец вдруг решил признаться деду, что… уронил таз с шашлыком. Нёс к столу и за корень черешни зацепился. Дед помолчал и произнёс:

– Такую рыбу спортили! Как есть безрукие!

Отец обиделся.

– Если бы я не сказал, ты бы и не узнал – вон ел и нахваливал!

– Дак ел, а понять не мог – чевой-то у меня на зубах песок скрипит?!

Мне рассказала об этом сестра. На похоронах отца…

Маруся проснулась от стука. И не проснулась даже, а вскинулась и села на постели. Показалось?.. Рань-то какая, поспать бы ещё. Но кто-то безжалостный уже выхватил её из предрассветного забытья и швырнул в зябкое весеннее утро с остывшей печью и сползшим одеялом. «Опять Пашка, чёртушка, на себя перетянул», – подумать успела, как в окно снова забарабанила чья-то нетерпеливая рука.

– Манька, Манька, вставай, горе-то какое! – голос за окном захлёбывался плачем. – Пове-е-естки-и-и нашим мужикам принесли-и-и-и!

Маруся, леденея от ужаса, подскочила к окну и рывком распахнула его. На улице стояла соседка Клавдия – в рубашке, растрёпанная, босиком на грязной, ещё в снежной каше земле.

– Повестки! – Клавдия, задыхаясь, прижала руки к горлу, словно пыталась проглотить солёный, пополам со слезами стон.

– Уже к тебе… идут! – провыла она и, припав к стене, стала оседать прямо в грязь…

– Домой беги, Клавдя, – Маруся выскочила из хаты, оскользнулась, но устояла, подхватила подругу. – Что ж ты Федю-то кинула?!..

– Федя… на МТС заночевал… всё с трактором своим… а тут… а я… Два часа на сборы дали, да пока его на МТС найдут… и нет этого времечка…

Маруся замолчала, плюхнулась рядом с Клавдией прямо на стылую землю и прижала её голову к своей груди…

– Сядь! – Павел хлопнул ладонью по лавке. – Сядь, кому сказал!

Маруся запнулась на лету, медленно повернулась… Уже час она металась по хате, хватая всё, что попадалось под руку – одежду мужа, хлеб, куски сала, спички, табак – потом вдруг замирала, с недоумением разглядывала то, что было у неё в руках, откладывала в сторону и начинала сначала. Павел сидел возле стола и курил одну самокрутку за другой. В мирной-то жизни Маруся в хате курить не разрешала, а сейчас… Господи, да как же это! Пашенька…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.