Ана Мелия - Стучитесь, открыто. Как я боролась с раком, потеряла надежду и нашла себя

Один врач, невысокого роста и крепкого телосложения, с широкой золотой цепью на шее, похожий на местного уголовного авторитета, встал со своего места и подошел – «Раздевайтесь». Я, еще не привыкшая стоять раздетой перед таким количеством народу, замешкалась. Миша тоже растерялся. Мы вдвоем, покрасневшие, пытались снять с меня одежду. Грудь – отекшая, заклеенная лейкопластырями, нестерпимо болела.

Авторитет действительно оказался тут главным по своему профилю – на тот момент он был заведующим хирургического маммологического отделения. Быстро осмотрел грудь, пощупал подмышки, шею. «У вас рак. Вторая или третья стадия». От яркого солнечного света и духоты все вокруг стало плотным, ватным, глухим. Мне вдруг нестерпимо захотелось спать, я еле собралась с мыслями и спросила: «Какой рак? Я не болею! У меня хорошие анализы! Я вообще чувствую себя отлично, мне надо только вылечить грудь и всё».

– Ну лично я готов поспорить, что не ошибаюсь. Даю сто процентов… Биопсию сделала? Ждем результаты – и можем сразу оперировать. Мы удалим тебе грудь, вставим туда экспандер, он будет растягивать кожу, потом поменяем его на имплант. Если вы готовы оплатить материалы, проблем не будет. Если денег нет – будете ждать квоту, это несколько недель по срокам.

Авторитет говорил быстро и без запинки. Я далеко не первая стояла перед ним с таким глупым от неожиданности лицом.

– Решайтесь на операцию. Если что, сможем сразу, хоть на следующей неделе.

– Так я на море уезжаю через несколько дней…

– Какое море, девочка? У тебя рак! Операция, потом химия. У нас народу столько, что церемониться некогда. Я ситуацию объяснил понятно? Дальше решать вам.

Мы вышли в коридор. Он по-прежнему вибрировал в своей меланхоличной тональности, воздух в нем казался липким и тягучим. Дышать было нечем. Кое-как пробравшись через толпу, мы вышли на улицу. Сели в машину. Ощущение спазма в легких всё не проходило.

Оно пройдет не скоро. А тогда мы молча ехали домой, боясь даже друг с другом говорить об этом.

Когда я увидела детей и няню, то отчаянно заплакала. Самый жуткий кошмар: мои маленькие дети могут остаться без мамы.

Я пыталась взять себя в руки, кому-то звонить, что-то читать в интернете – всё словно на полувздохе. И сквозь это скомканное, обрывочное дыхание я принялась собирать первые сведения о том, в какую историю попала.

Итак, рак (затяжное рыдание, тяжелое до головной боли). Что это за болезнь-то такая? Как она связана со мной? Как лечиться? Куда бежать?

Я никогда не болела ничем серьезным.

В детстве, конечно, были и простуды, и ангины, и прочие мелкие неприятности. Но вот уже много лет я поддерживала прекрасную форму.

Стойко переносила вирусы, не давая себе расслабляться. Всех, кто брал больничный больше, чем на три дня, всерьез считала слабаками и симулянтами. Гордилась выносливостью и стрессоустойчивостью. Позволяла себе сверхнагрузки. Бегала с работы – на спорт, со спорта – по магазинам, загружала пакеты с едой, мчалась за детьми, готовила есть, убирала дом. Успевала собирать гостей, накрывать столы, веселиться. Такая несгибаемая, решительная, сильная. И вдруг – рак?

Как при моем отличном иммунитете это могло вообще произойти? У меня это не укладывалось в голове. Я ещё не раз вернусь к этому большому вопросу, а пока мне предстояло решить более насущный.

Лечиться у Морского волка и Авторитета я не хотела. Упрямое и колючее внутри шептало, что они могут чего-то не знать, упустить, просмотреть – еще бы, столько народу в больнице. Я решила найти дополнительное мнение – независимое и надежное. Села читать форумы, искать отзывы, опрашивать знакомых. Запутанные поиски привели меня на сайт питерского НИИ онкологии с платным приемом для иногородних пациентов. Я позвонила, меня записали на прием к заведующему уже через несколько дней. Ровно столько требовалось на сборы и дорогу.

Надежда не оставляла меня… она стала моим главным союзником – и разочарованием. Я буду еще не раз замирать в самых отчаянных, трудных моментах. И прислушиваться: «Где ты, ну где же, родная? Ты так нужна мне!».

Порой я видела себя канатоходцем, что шел наощупь на бесконечной высоте, балансируя на сильном ветру. Я пыталась ухватиться руками за воздух, пробудить инстинкты, вспомнить ощущение устойчивости – ничего не выходило. И вдруг… маленьким бледным огоньком… где-то вдали… загорался фонарик. Я всем своим телом, напуганной душой понимала, что спасение там, надо только медленно, шаг за шагом, не останавливаясь, идти вперед. Двигалась по еле заметному канату навстречу этому огоньку.