Дмитрий Гавриленко - Холуй и императоры. Вне жанров и без героев

Он помолчал некоторое время, пока я уплетал кабачок с картошкой, а потом заметил:

– Если оформить, то дети и внуки будут как у Христа за пазухой. Сейчас земля дорогая – еще дороже станет.

Я не собирался с ним спорить: ему при власти видней, хотя мне казалось, что земля приносит лишь тому радость, кто вкалывает на ней.

– Никогда не думал, что из кабачков да картошки можно вкуснятину состряпать.

– Это потому, что на свежем воздухе всё вкуснее, чем дома, – пояснил я. – Да и в собственном соку тушение всегда предпочтительней. У нас ведь как обычно? Жена спешит на работу, воды нальет в кастрюлю, чтоб не пригорало. Получается пшик.

Он согласился кивком головы и показал на стакан. В бутылке еще оставалось, я плеснул ему граммов сто. Прежде чем выпить, он спросил:

– А почему у тебя домик такой невзрачный? Глянь – коттеджи стоят!

Двойник не спеша опорожнил стакан, на этот раз закусывать не стал. Я налил в стакан оставшуюся, как двойник сказал, бормотуху и залпом выпил.

– Коттедж миллионы жрет, откуда они у меня? Его наёмники строят, неизвестно, сколько простоит. А я своими руками сложил, домик меня устраивает.

Ничего не ответил, обратившись с ложкой к кастрюле и доедая кабачки. Между тем, я посмотрел его глазами на свою дачу и увидел всё убожество по сравнению с роскошными особняками. В нем не было даже света, не говоря уже о газе и канализации. Не зависть, а обида заговорила во мне. Исполняющий обязанности сравнил меня с толстосумами, которые и гвоздя-то забить не умеют. И тогда я рассказал ему все.

КРЫША

Все началось с того, что кто-то выбросил в лесок кровельное железо. Перекрыл, видать, крышу новым, а старое выбросил за ненадобностью. Это случилось невдалеке от моего участка, и я решил: кровельное железо, даже покорёженное и перекрученное, мне пригодится. Летним днём, в жару, я перетащил его к себе, избавив тем самым лесок от хлама. С меня сошло сто потов, но я убежден, что именно тогда появилась основа для домика. Надо было куда-то прятать сельхозинвентарь. Надо где-то и самому прятаться от зноя и дождя. Кое-что я припас раньше. А тут началась реконструкция дороги. Первым делом стали разрушать все старое. Повергли столбы с рекламными щитами, свезли в кучу и приготовили к уничтожению. Несколько мне удалось спасти. Помощников не было. Я до самого вечера таскал длинные, тяжелые щиты к своему участку. Они, в основном, квадратные. Приспособился кантовать их на наиболее сложных отрезках пути, перекатывая с одного ребра на другое. Основные препятствия представляла трасса. Вдоль нее я катил толстые фанерные листы. Затем по траве тащил щит, схватив его за острый угол. Изредка устраивал передышки. Поздним вечером материал, оставшийся при дороге, люди в оранжевых куртках сжигали, наполняя окрестные ложбины едким дымом, а меня – сожалением о гибели строительной древесины.

Спилили телеграфные столбы, сняли с них изоляторы. Просмоленное дерево пахло трудом и потом. Пришлось попотеть и мне. Несколько черных, будто жители экваториальной Африки, столбов оказались на моем участке, но чего мне это стоило! Солнце весь долгий день жгло землю. Столбы валялись, где попало, порой на человеческих испражнениях. Надо было преодолеть себя, стать выше своего унижения и работать, засучив рукава, зная, что какому-то бездельнику недалеко от тебя строят хоромы за неизвестно откуда взявшиеся у него деньги. Я кантовал столбы с помощью березового кола. Просуну его под столб и поднимаю. При удаче продвинусь вперед на метр-полтора. И начинаю снова. Где попадался бугорок, там удавалось скатить с него столб метра на два. Остальные черныши были сожжены, как какой-нибудь хворост. Возле обновляемой трассы не стало старья. Деревянные столбы тут же заменили высокими железобетонными.

От проволоки валялись большие катушки. Чтоб их легче сжигать, дорожники разобрали каждую на три части. Две части – массивные деревянные катки. Они-то мне и нужны больше всего. Но катки – это не столбы: не подсунешь кол, не станешь кантовать. Пришлось поднимать в одиночку и катить медленно, осторожно, опасаясь каждую минуту, что он может упасть на тебя. Несколько катков мне удалось присоединить к заготовкам. Все это приходилось делать урывками, в редкое свободное время. Бывало, приду на участок, а возле него груды древесной золы: рабочие жгли катки и еще Бог знает что. Я выбирал из этих кострищ гвозди, выпрямлял их и складывал в банки из-под краски. Знал, что понадобится много гвоздей.