Дмитрий Гавриленко - Холуй и императоры. Вне жанров и без героев

Стропила – последнее, что я сделал на одном дыхании, радуясь при мысли о добротном месте для отдыха и инвентаря. До сих пор даже лопату и грабли приходилось прятать в кустах, не будучи уверенным в том, что завтра они окажутся там, где я их оставил. Энтузиазм подогревал меня, наращивал силу мышц, увеличивал точность каждого удара молотка. Оглядываясь назад, удивляюсь тому, насколько обычное житейское соображение может определять жизнь человека. Это ведь не какая-то возвышенная идея, а повседневная мелочь, казалось бы. И что же? Я думал о ней чаще, чем о других делах и старался поскорее прийти к финишу. Но до финиша ещё далеко, и это сдерживало мой пыл. Когда не видишь конца-краю, то поневоле возникают сомнения: правильно ли идешь? Реконструируемая трасса уже прошагала мимо моего участка, скрывшись за поворотом. Я все не мог выбраться на дачу. Другие дела казались важнее, они касались куска хлеба насущного, а земля пока, кроме ягод, ничего предложить не могла.

Таким образом, четвертый день наступил после длительного перерыва и запомнился он мне надолго. По гороскопу четыре означает психическую и эмоциональную устойчивость. Дословно в нем говорится следующее: «4 – принцип высшего порядка. Принцип существования материи (огня, воды, земли, воздуха и т. д.), принцип стабильности, тэтрада у Пифагора, наиболее практичное из всех чисел. Человеку даёт здравомыслие и удачу в деятельности, связанной с улучшением порядка, системы, правил, а также честность, искренность, веру и упорство. Негатив – склонность к лени, тугодумие, нетерпение и противоречивость». Я хотел достичь практического результата, быть деятельным и упорным – с этой стороны число 4 симпатично, как помидор на кусте. Что касается негативных сторон четвёрки, то мне оставалось надеяться: в пасмурный день они не сочтут нужным просыпаться. Господь создал в четвертый день творенья солнце и луну, и вот этих творений Господних на небе не было: луны – в силу того, что ее увела с собой ночь, а солнца потому, что глаза его скрывала вата облаков. Начнёт моросить дождик – у меня ни крыши, ни стен. И все-таки я понадеялся на ветер. Он мог разогнать легкие облачка. Выложил все инструменты, среди которых важнейший на этот раз – ножовка.

Окинув оценивающим взглядом припасенные ранее пиломатериалы, я увидел невдалеке от моих горбылей затемненные стекла легкового автомобиля. Это был двести шестой седан с серебристым львом впереди. Передние лапы зверя угрожающе подняты, изогнутый хвост напоминал шею лебедя. Модель машины новая, с полностью независимой передней подвеской и многофункциональной тормозной системой, но изрядно потертая, с недавней вмятиной моноблочного кузова. Кроме того, я знал, что у нее просторный салон и более надежная, чем в предыдущей модели, защита пассажиров. Что могло занести такой автомобиль в сторону от трассы? Если бы поблизости находилась деревня, то наверняка в эту пору вовсю горланили бы третьи петухи. Впрочем, загадка вскоре разрешилась. Открылось окошко, из него что-то выбросили. Мотор ласково заурчал, машина плавно тронулась с места, и – только я ее и видел. А вдруг они выбросили около горбылей непогашенную сигарету? После долгой моей отлучки все было цело, на глазах же могли сжечь бесценные для меня горбыли. Я подошел поближе. Вот едва видная на траве вмятина от колес. А вот то, что оказалось не нужно владельцу автомобиля. Не окурок, как думал я, а презерватив, наполненный спермой и не завязанный узлом, как это обычно делают. Может быть, он заметил меня и поспешил. Мне стало досадно от того, что трахнулись недалеко от моего огорода. Могли бы выбрать место подальше. Огород – это не просто земля, а кормилица, ее нельзя осквернять. Я взял лопату и закопал презерватив.

Начало дня со всех сторон получалось не очень радужное. Ветер не смог разогнать облака; наоборот, они сгустились, взъерошились, стал накрапывать дождик. Я решил не уступать обстоятельствам и стелить потолок. Для него припасены два лучших фанерных щита с рекламных столбов. Я затащил наверх сперва один щит, потом другой. Они легли хорошо, как я и рассчитывал, тем не менее прибивать их пока не стал. Может возникнуть какая-либо загогулина, например, при настиле пола, – и накат придется еще потревожить. Теперь же я мог, по крайней мере, укрыться от дождя. Он не усиливался, хотя я не заметил и признаков улучшения погоды. Редкие капли нудно постукивали по фанере, сбиваясь в струйку, стекали вниз. Я решил настелить крышу, чтобы дождь не столь ощутимо досаждал мне.