Александр Тихорецкий: Выстрел по солнцу. Часть первая

Экспедиция состоялась неделю назад под предводительством все тех же Львовичей. Женька Ленский и еще несколько таких же, как и он, «казаков» были взяты в качестве дармовой рабсилы, стыдливо именуемой в официальных отчетах «силами отряда». Поводом для вылазки стал поиск нового водоема для купания. Старые лягушатники с мутной, грязной водой, уже не отвечали веяниям времени и эстетическим вкусам Львовичей, которым просто позарез нужно было стать лучшими в очередном конкурсе воспитателей. Руководством лагеря идея была принята на «ура».

Во время экспедиции, проходившей в обстановке строжайшей секретности (чтобы не прознали и не воспользовались ее плодами конкуренты – воспитатели других лагерей и просто отдыхающие), в кустарнике был сделан скрытый проход, который непосвященный не различил бы и с трех метров. Орудуя огромными ножами для резки хлеба и удобными походными топориками, «казаки» чувствовали себя попеременно, то кубинскими повстанцами, то индейцами, в фантазиях своих превращая кухонные ножи в мачете, а туристические топорики – в томагавки. С поставленной задачей отряд справился довольно быстро, еще час ушел на маскировку.

– А теперь – в воду! – скомандовал один из Львовичей.

И мальчишки, потные, измученные, но счастливые, бросились в реку.

Место оказалось – что надо. Лента золотистого пляжа, защищенная от любопытных взглядов стеной зарослей, пологое дно, небыстрое течение… Накупавшись вдоволь, набегавшись и наозорничавшись, ребята повалились прямо на песок, в нетерпении ожидая бутербродов с джемом и лимонада.

– Хорошо бы сюда ночью на лодке прийти, – мечтательно переговаривались между собой Львовичи.

Все было чудесно. Наевшись и напившись, Женька, наконец, устроился в тени прибрежного ивняка, улегшись прямо на золотистый, с легкой патиной серебра, песок. Уткнувшись в сложенные ладони, он закрыл глаза, представляя себе, как лениво, неспешно колышется река, как играют на ее волнах солнечные зайчики. Время плавно, бережно качало пространство, бликами солнца перекатываясь по зеленоватой толще воды, словно вытесняя, выталкивая из нее волны, своенравными беглянками ускользающие вдаль.

Его разбудило неприятное, чужое и холодное, прикосновение. Будто кто-то провел по спине толстой мокрой веревкой, провел и тут же сдернул ее с тела. Женька вскочил. В голове еще сонно поблескивал волнами бесконечный прибой, но он уже чувствовал, что с ним произошло, а может, и до сих пор происходит, что-то нехорошее.

Он осмотрелся, окончательно просыпаясь. Окружившие его мальчишки громко хохотали, держась руками за животы, переламываясь пополам в натужном, безудержном веселье. Понятно, что смеялись над ним, но почему?

Он переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь найти разгадку смеха, но натыкался лишь на рты, раскрытые в неестественном, отвратительном хохоте, мерзкие красные десны, задранные вверх подбородки. Женька заметался между ними в бессознательной, хаотичной тревоге, каждым нервом, каждой клеточкой тела ощущая свою причастность к чему-то гадкому и грязному, предпринятому с целью покуражиться, унизить его. Это продолжалось долго, не одну минуту, и он уже чувствовал, что вот-вот не выдержит, глупо, позорно расплачется, когда один из них, тот самый Вовка Каменев, давясь от смеха и показывая на него пальцем, произнес:

– Мы на тебя ужа выпустили.

Слишком резок был переход между сном и действительностью, между красотой и мерзостью. Женька моментально представил себе извивающееся на своей спине змеиное тело, и его тут же, тяжело и страшно стошнило. Он даже не успел отбежать к какому-нибудь кусту, и его рвало прямо на чистый, невесомо воздушный песок в самом центре пляжа.

– Что у вас тут происходит? – словно издалека, вторгся в этот ужас голос Олега Львовича.

Все притихли, виновато переглядываясь друг с другом.

– Это что? – указывая на безобразные пятна, спросил воспитатель. – Это ты, что ли? – он с недоверием и брезгливостью окинул взглядом Женькину фигуру. – Ты что, охренел?

– Мы ему ужа на спину положили, когда он спал, – несмело проговорил кто-то из столпившихся позади мальчишек.

– Ты у меня ужа этого сожрешь сейчас, придурок! – хорошо поставленным голосом крикнул педагог.

Услышав эти слова, Женька немедленно бросился к кустам. Вытирая рот ладонью, он различал приглушенные голоса:

– Так кто же знал, Олег Львович? Мы же пошутить хотели. Да, никто не узнает…