Наталия Гилярова - Неигра

– Я не сотрудник музея, даже и не искусствовед. Я случайно оказался в тринадцатом зале, как раз когда было обнаружено исчезновение и, конечно, не мог не быть взволнован. Я – коллекционер, собиратель. У меня, смею Вас уверить, интересная коллекция. Отчасти я и эксперт. Мое имя Василий Пузырь. Хотелось бы услышать и ваше, ведь Вы сегодня героиня дня?

– Анна Виноградова.

– Звучное имя. А как можно обращаться к Вашей бабушке?

– Со мной вам незачем знакомиться, Василий Пузырь, – отрезала Августа.

Она была расстроена исчезновением Прошки и недовольна навязчивостью гостя. И поспешила выйти из комнаты.

– Ах, как жаль! – прокомментировал Пузырь.

И незамедлительно познакомился с Полинкой.

– Должно быть это вы, Полина, первая обнаружили подкинутую статую. У вас такие юные ясные глазки!

– Нет, – смутилась девочка.

– Вы так правдивы, что заслуживаете подарок. – Пузырь вложил Полинке в ладонь яркий брикет клубничной жевательной резинки.

Неожиданно появилась Августа. Она принесла чай на красиво обставленном подносе. Устыдилась своей грубости, поняла Анка. За чаем Августа и вовсе смягчилась по отношению к гостю. Ещё бы, он говорил только об искусстве! Она удостоверилась в его познаниях в областях живописи и музыки, истории и языков, признала за ним ум и вкус. Августе стало даже немного стыдно за необразованность своих бедных девочек, выросших в нищете и лишениях, слушавших «Фломастеров». Но гостю они, казалось, нравились. Он весело шутил с Полинкой, рассказал, что у него тоже есть сын, скрипач и нумизмат, и что неплохо им было бы подружиться, потому что мальчик застенчив, а Полинка такая милая и воспитанная… (Анка не считала свою сестру милой и воспитанной. Полинка, на её взгляд, была неуклюжая и туповатая, нелепая какая-то. Анка догадывалась, что всё дело в шраме – у Полинки через весь лоб шел шрам. Полинка родилась больной, и ей сделали операцию. Августа никому не рассказывала, какую операцию, и про шрам никому нельзя было рассказывать. Его навсегда спрятали под чёлкой). Но гость как будто не видел недостатков ни в ком. А с Анки вообще глаз не спускал. Пригласил её и Августу познакомиться со своей коллекцией.

На другой день обе, подкрасившись и приодевшись, волнуясь, с букетом белых нарциссов, отправились в гости. Указанный дом они нашли на красивой чистой улице, за узорчатыми воротами, в тихом саду. Это был большой белый особняк. Молчаливый человек распахнул перед ними калитку, провел по зеленой мраморной дорожке к широкому белокаменному крыльцу, и ввел в холл, прямо на пушистые ковры. Крыша над холлом высилась куполообразная, янтарного стекла, по стенам чередовались витражи и зеркала. Когда навстречу вышел хозяин, Августа выхватила скромный букет из Анкиных рук и протянула ему:

– Вашей супруге.

Получилось излишне официально. Очень уж она растерялась.

– Хорошо, пойдемте, – лаконично ответил он.

Он привел гостий в светлый зал, обитый белой парчой. Приметней всего там была огромная картина посреди стены. Портрет женщины – в золотом сиянии, в белом платье. Пузырь склонился и положил цветы на солнечно-медовый паркет под картиной.

– Тебе, Катя, – сказал он.

Повисло неловкое молчание.

– Простите меня, – промолвила Августа, – я не знала.

– Мне и самому трудно поверить и осознать… Но незачем огорчать моих милых гостий.

Он обратился к Августе:

– Не будете ли Вы добры сыграть нам?

Посреди зала, на мозаичном яшмовом низеньком столике с ножками-морскими коньками, нетерпеливо ждала виолончель, смычок ее чуть не подпрыгивал от нетерпения, а футляр спокойно лежал поодаль.

– Но я не умею, – Августа даже испугалась.

– Не может быть! Вы… – приветливый хозяин выглядел изумленным.

– Я никогда…

– Неужели? – в голосе недоверие.

– Да, я вспомнила. В детстве училась…

– Вот видите, – обрадовался Василий Васильевич, – пожалуйста!

– Это было сто лет назад. Такая вот петрушка.

– Простите, Августа Неждановна. Я так люблю виолончель, и я надеялся… Но, быть может, потом? Когда вы перекусите, отдохнете с дороги, познакомитесь с моей галереей и побываете в саду?..

Коллекция Пузыря производила впечатление необычайное. Анка нисколько не скучала. И Августе все пришлось по душе. Только Августа была удивлена – как же она никогда раньше не слышала имен мастеров, создавших такие заметные вещи. А тех, кого она знала назубок, здесь не было вовсе. Разве что пара полотен Матисса.

Читать дальше