Валерий Бардаш - Пещера

– База, База. Я Лагерь-три. Прием.

Он не ожидал ответа. Следующее время связи было в два часа дня. Он выключил рацию, проверил, не затерялись ли в палатке дополнительные батареи, и положил все во внутренний карман куртки. После этого он аккуратно снял с руки дяди Павла часы и положил их вместе с рацией. Рука была твердая и ледяная.

Чай остыл, Саша налил в кружку первую порцию. Закончив с питьем, он обошел палатку вокруг, проверил и подтянул растяжки. Больше делать здесь нечего. Он заглянул в палатку последний раз, бросил взгляд на тело, тщательно закрыл вход и осмотрелся. Когда он вернется сюда опять, этой палатки, наверно, не будет, но будет по-прежнему торчать изо льда эта скала с широкой трещиной. Саша повернулся лицом к спуску.

Он начал спускаться по веревкам с гордой сноровкой и быстротой. К середине дня, когда он добрался до лагеря-два, от гордости не осталось следа. Он был совершенно изнеможенный и тихо удивлялся слабости своего тела. Руки и ноги дрожали от усталости. Он стал сомневаться, что успеет спуститься в базовый лагерь до конца дня. Он не был уверен, что сможет добраться даже до первого лагеря. Подошло время связи. Лежа в палатке, Саша включил рацию.

– База, база. Я лагерь-два. Прием.

– Лагерь-два! Я База! Кто это? Прием.

– Это я, Саша.

– Саша! Как дела, братишка! Где вы так долго пропадали? Я уже беспокоюсь. Как там у вас?

– У меня все хорошо. Дядя Паша умер. Он в лагере-три.

– Умер? А где отец?

– Я не знаю, где отец.

– Ты один спускаешься?

– Да я один. Я могу один.

– Хорошо… Что случилось?

– Ничего не случилось. Отец пошел за дядей Пашей. Я не знаю, где он сейчас.

– Ты сам в порядке? Как ты себя чувствуешь?

– Я чувствую себя хорошо. Устал немного. Хочу отдохнуть и спуститься сегодня в первый лагерь.

– Хорошо… Может, не надо сегодня, братишка? Уже поздно. Переночуй в палатке, спустишься завтра. Я тебя завтра встречу. У тебя есть спальный мешок?

– Да, мешок есть. Хорошо, я пойду завтра.

– Молодец. Давай выйдем завтра на связь в десять часов. У тебя есть часы?

– Да, часы у меня есть.

– Сегодня больше никуда, Саша.

– Хорошо.

Саша отложил в сторону рацию и с удовольствием забрался внутрь спальника. Ветер на этой высоте был не чета ветру в лагере-два. Саша чувствовал себя почти как дома, на своей кровати, под своим одеялом. В тишине и тепле. Он не хотел ни есть, ни пить. Он вытянул ноги и мгновенно заснул. Ему снилась мама. Ему нужно еще вырасти и окрепнуть для таких гор. В следующий раз он должен быть готовым ко всему, в следующий раз ему не будет поблажек. А до тех пор ему нужно быть рядом с мамой. На лице Саши была улыбка.

Саша увидел вдалеке одинокую фигуру брата. И немедленно распознал в ней неуверенность. Приняла окончательную форму мысль, что отца нет в живых. Теперь он мог ей позволить занять свое место. Теперь они вдвоем – Андрей и он. Теперь на нем лежит обязанность заботиться о брате. Уберегать брата от ошибок в горах. Это теперь его забота. Он замахал Андрею, чтобы тот остановился, и прибавил сам шагу.

Невероятное утро перешло в невероятный день. Совершенно чистое небо в холодном воздухе. Проснувшись в лагере-два, Саша выглянул наружу и затих. Через некоторое время пришло сожаление о том, что ему не с кем это разделить. Он совсем один перед лицом завораживающей красоты. В палатке, на середине большой горы. Он щурил глаза от сияния вокруг. Отец и дядя Павел поняли бы его. Они смотрят его глазами. Ему нужно кого-нибудь, кто смотрит его глазами. Как отец и дядя Павел. Он почувствовал слезу на щеке. От невыразимо грустной и далекой линии горизонта, слегка размытой подвижным воздухом чистого неба.

Он неохотно забрался обратно в палатку и стал готовить кашу. В палатке завалялся один пакетик. Больше ничего съестного не осталось. В первый раз он съел кашу с удовольствием. Он был очень голодный. Ему нужно много энергии, до базового лагеря далеко. Затем он приготовил себе чай.

Все, пора идти. Он только что закончил разговор с Андреем. Брат беспокоится, не задает вопросов. Саше не удалось убедить его не выходить из лагеря навстречу. Не верит. Скоро это изменится. Саша стоял перед палаткой, готовый к спуску, в своей удобной, теплой одежде. В идеально сидящих на ногах ботинках, в плотно застегнутой непродуваемой куртке, в невесомой каске, в очках с мягким темным фильтром. Телу не терпелось прийти в движение, показать свою лихость и сноровку. Саша не торопился. Он уже знает, что такие моменты упускать нельзя. Мимо них нельзя проскакивать. Без них ничто остальное не имеет смысла. Он знает это от двух взрослых.