Иван Грачев - Город мертвецов и другие истории (сборник)

Эта фраза появилась совершенно внезапно, без явных причин. Она никак не была связана с тем, что меня избил бывший сотрудник милиции (майор!), который занимается «нашим, так сказать, общим делом» уже восемь лет, или с тем, что я чувствовал огромную пустоту, черную дыру вместо груди, когда вспоминал лицо девушки между кирпичных стен. Да, все осталось таким же размытым, как и в тот момент, но своеобразное «сглаживание» в мозгу, додумывание воспоминаний, сделали свое дело и на поверхности мозга навсегда, как на фотографии, отпечаталось ее выражение лица – грустное, слегка испуганное. Оно говорило о многом: о желании помочь, о разочаровании, о страхе стать свидетелем чего-то неизвестного ранее…

Эта фраза всплыла в момент отсутствия мыслей, когда я вспомнил собственные ощущения от месяцев работы. Кем я был до встречи с компанией? Кем я работал?

Но получив работу на самом дне, я почувствовал собственную силу манипулировать людьми, возможность делать все, что только захочу. Не стоит забывать и о бесстрашии, с которым я готов был влезть в любую драку, или устроить ее самостоятельно.

«Чем ниже падаешь в глазах других, тем выше становишься на самом деле»

Я ухмыльнулся, что не осталось незамеченным моим судьей:

– Ты вообще меня слушаешь?

– Да, конечно, Евгений Станиславович. Я искренне сожалею о случившемся событии, даже немного рад, что мне досталось по заслугам, – произнес я на автомате, стараясь придать голосу минимально насмешливый тон.

– Знаешь, Андрей! Я тоже этому рад! – он сделал паузу и продолжил. – А еще я рад, что ты включил уже, наконец, свою тупую башку!

Эта фраза выбила почву из-под меня. Я сидел на стуле, прямо посередине кабинета, и где-то внутри себя, падал в пропасть. Я никак не ожидал этой фразы, да еще и таким тоном. Вместо умудренного жизнью, вежливого и рассудительного Евгения Станиславича, эти слова произнес холодный, полный угрозы и жестких намерений голос сотрудника КГБ, не меньше.

– Ты хотя бы на секунду задумывался о том, что вообще происходит вокруг? Зачем вы одеваетесь в тряпки, изображаете из себя полное чмо, бомжей, шлюх, убогих старух? Уверен, что тебе и в голову не пришел бы даже на пять процентов верный ответ.

Я поднял голову, чтобы посмотреть в глаза собеседнику, впервые за все время, пока моя задница была на стуле.

– Это ведь все для вас! – сказал Евгений, несколько раз ткнув меня в грудь.

Почему-то именно после этих слов я окончательно ощутил себя пленником Вьетконга. Да, я мог шевелить руками, но не стал бы.

Мой начальник отошел к своему столу, налил воды и медленно, смакуя, выпил большой граненый стакан.

– Что ты почувствовал, перед тем, как захотел ударить Аркадия? Точнее, захотел кинуть в него бутылкой.

– Я под… – в горле пересохло, голос стал синтетическим и хриплым. Пришлось прокашляться, чтобы продолжить, – я подумал, что… что…

Как пацан, нерадивый школьник, не подготовившийся к уроку, я пытался сформулировать воспоминания из пьяного угара, стараясь не мямлить. Так продолжалось недолго, пока не дошло…

– Меня выбесило, что занимаюсь тем же самым. Смотрел на это жалкое тело и аж отвращение брало, когда видел себя вместо него. Было противно до ужаса, до дрожи в костяшках. Вот и не сдержался по-пьяни.

Стоило выпалить это, как одно короткое предложение, так сразу же стало легче. Я поднял голову и даже постарался улыбнуться, ожидая реакции Евгения.

Он засмеялся в ответ, после чего оскалил свое умудренное опытом лицо, изобразив некое подобие голливудской улыбки.

– Вот именно. Наша программа расчитана на то, что вся молодежь будет смотреть на, так сказать, «нежелательные элементы общества» и видеть себя в максимальном отдалении от них. Ты удивишься, узнав, насколько высоко возрос уровень обучаемости молодых людей и девушек в возрасте от 16 до 28 лет. А также – уровень безработицы минимальный, ведь мы даем высокооплачиваемую работу даже тем, кто не смог устроиться, – он сделал паузу, ухмыльнувшись, глядя на меня. Оу, это больно! – Товарищам из-за рубежа мы не раскрываем всей правды, как и своим – мало кому понравится, куда уходят налоги, а объяснить такое решение очень сложно, будь перед тобой хоть выпускник МГУ, хоть тракторист из Пензенской области.

Он помолчал, глядя куда-то в пол.

– Даже уровень патриотизма слегка возрос, если только аналитики не льстят нам. Мы же ни хрена не понимаем в их работе, да? – он подмигнул. – Поэтому, Андрюша, не обижайся, но ты находишься в категории людей, которые витают в облаках и подсознание твое не оказалось забитым видом наших «специалистов», – он специально подчеркнул последнее слово.