Сергей Бюлов - Сослагательное наклонение

И вот все собрались дома у Сосновского. Геннадий Блажис поспешил отозвать его в другую комнату.

– Ну, что? – не терпелось Виктору. – Это не подделка?

– Мне, конечно, ещё нужно время, но уже сейчас процентов на 90 я уверен, что это действительно подлинник.

– Потрясающе! – воскликнул Виктор. – Думаю, теперь мы можем рассказать об этом и Жене с Сашей.

С одобрения Геннадия Виктор позвал их общих друзей. И хотя их первой реакцией стала лёгкая обида, что им не рассказали всё сразу, всё-таки они крайне позитивно встретили эту новость. Все тут же сошлись во мнении, что их непременно нужно переправить на Запад. В противном случае опубликовать их просто не представлялось возможным. Ни одно советское издательство за опубликование подобного материала никогда не возьмётся. Конечно, их можно было бы напечатать и тайно и в такой же тайне распространять. Однако тираж был бы несопоставимо меньшим, а риск распространения очень велик. Всё-таки это не листовки. В результате аудитория покрытия была низка, дело бы могло быстро провалиться, а мир, пускай для начала лишь на Западе, так и не узнал бы правды. Однако понимание этого сулило немалые сложности. Западный журналист, с которым они последнее время сотрудничали, около полутора лет назад был объявлен персоной нон грата, а связной, который обеспечивал с ним связь, не был арестован только потому, что по роковому стечению обстоятельств в день предполагаемого ареста погиб в автокатастрофе. Только эта ужасная трагедия спасла Виктора Сосновского и его друзей от преследования КГБ, однако их деятельности всё-таки был нанесён серьёзный урон. В частности, выход на Запад был пока отрезан.

– Это что же, получается, висит груша – нельзя скушать? – процитировал известную поговорку Евгений Котов.

– Не в бровь, а в глаз, – так же, поговоркой, сказал Блажис.

– Ладно, хватит упражняться в русской словесности, надо что-то думать, – слегка сурово произнёс Сосновский, – в конце концов, мы не можем отказаться от этой идеи, такой шанс выпадает нечасто.

– Итак, – как бы подытожил Александр Голубев, – нам срочно нужен человек, который бы вызывал у нас доверие и который имеет доступ на Запад.

По большому счёту ничего нового Александр не предложил. После ситуации с французским журналистом эта задача была актуальна на протяжении всего последнего времени. Однако, тем не менее, история с мемуарами дала новый толчок для активации действий в этом направлении. Поэтому все яро погрузились в размышления. Но, при очевидной постановке вопроса, решение этого же самого вопроса не было столь очевидным. Не так просто найти человека, имеющего возможность выезда за границу или имеющего контакты на Западе, кому можно было доверить секретное дело. И также было немаловажно, чтобы это был человек не приметный для властей, а ещё лучше имеющий определённый авторитет у последних, на кого и подумать-то даже невозможно. И тут Евгений Котов вспомнил про Николая Евстафьева.

– Послушай, – сказал он, обращаясь к Голубеву, – а твой школьный друг, Николай, не смог бы нам помочь? Кажется, ты говорил, он скоро в Италию собирается ехать?

– Действительно, – подхватил эту идею Сосновский, – по крайней мере, никто никогда не подумает и не догадается, что он может попутно что-то захватить. Помнится, ты рассказывал, что он очень уважительно относится к Горбачёву.

– Да, но не следует забывать, что Николай верный коммунист, – возразил Геннадий Блажис, – согласится ли он?

– Вот именно! – воскликнул Голубев, – вы что-то уж больно рьяно уцепились за эту идею – глупую, я бы сказал, идею.

– По поводу согласиться – это вопрос конечно сложный, но не безнадёжный. Главное, всё хорошенько обдумать. Или у кого-то есть другие предложения? – спросил Котов. – Сейчас вся страна готовится к юбилею, вот и мы тоже по-своему это отпразднуем. Считаю символичным и потому очень важным осуществить всё задуманное до 7 ноября.

– Наверное, ты прав, – поддержал Сосновского Блажис, – ну как, Саша, поговоришь с Николаем?

– Я никогда на это не пойду, – твёрдо заявил Голубев, – и давайте не будем больше это обсуждать!

– Хорошо, хорошо, – осторожно ответил Сосновский, – давайте обсудим это позже. Нас уже заждались за столом. Всё-таки у меня сегодня день рождения.

– … таким образом, мы с вами достойно отметим юбилей нашей великой революции в полном соответствии с установкой Партии и Правительства.

Подходило к концу очередное заседание в обкоме КПСС, посвящённое 90-й годовщине революции. Партийные и государственные чиновники, а также руководители передовых предприятий уже собирались расходиться.