Шамиль Идиатуллин - Эра Водолея

– Мы ждали визита – вашего, или еще чьего-либо, – продолжил Насыров. Голос стал совсем срывающимся – и только, видимо, навык главы администрации делал его понятным. Говорил Насыров все медленнее и размереннее, чтобы можно было разбирать смысл в замысловатых фистулах. – Вы не обижайтесь, но вы могли быть и не первым. А сначала мы с ужасом ждали. Мы ведь здесь построили маленький такой анклав, который не мешает чужим и позволяет выживать своим. Но этот анклав – он как шарик надувной. Любое вторжение – и лопнет. И хана всем, кто внутри. Поэтому мы береглись. Но потом дошло до нас: страусиная политика не спасала никого. Надо принимать угрозу реально, и превращать ее в содействие. Другого пути нет. Поэтому мы рады, что именно вы здесь. И что мы разговариваем с вами именно сейчас. Когда вы стали ближе к нам. Когда вы…

Насыров резко замолчал, набычился и схватился за нижнюю челюсть.

Денис, слушавший его с растущим недоумением и беспокойством, напряг ноги, чтобы вскочить, спросить про плохо ли и не надо ли врача, и независимо от ответа броситься из комнаты – хотя бы за Санией. И опять его подкосила лютая слабость, не только выкусившая ноги в районе колен, но и будто воткнувшая в нижнюю половину головы здоровенный ком горькой ваты. Денис обмер. Сил осталось лишь на то, чтобы догадаться – у Насырова болезнь заразная, и залетный казанец сейчас станет ее жертвой.

И тут полегчало.

Денис обвис в кресле. Рубашка на спине и под мышками стала как заплесневевший на теле горчичник. Рот скребла полынь. Денис откашлялся и показал рукой на бутыль. Насыров, не отрывая ладони ото рта, вытащил левой рукой откуда-то сбоку широкий стакан для виски, поставил под краник и набурлил почти под самый срез. Денис дотянулся, похватил и припал. Вода была сладкой и пьяной, как глоток воздуха после нырка к шарм-эш-шейхским кораллам на 20-метровой глубине. Она оживляла и позволяла не думать, что с ним такое происходит и не показалось ли ему, что у Насырова в момент, когда он ставил стакан, глаза сверкнули как у кошки – изумрудным многоугольником.

Денис поставил стакан другим человеком – бодрым, сильным и готовым к любым передрягам. Голова была прозрачной и ясной, а кожа звенела как струна. Даже рубашка, кажется, подсохла. А гормоны или протеин какой они туда, часом, не добавляют, подумал он рассеянно и ласково посмотрел на Насырова. Насыров наконец оторвал руку от лица, но сильно далеко решил не убирать – держал на уровне груди. Он состроил мгновенную гримасу, отчего лицо на секунду съехало куда-то вверх, как маска, но тут же вернулось обратно. А может, не протеин, а кокаин, подумал Денис, теряя значительную долю энтузиазма. И решил перехватить инициативу:

– Мне льстит такая оценка, хотя «ваш-не ваш» – не тот критерий, к которому я привык. Но в данном случае…

– Все, Денис Маратович, не могу больше, – виновато сказал Насыров. – Эта официальная оболочка… Вы позволите?

Все-таки в баню, и с девками, подумал Денис и кивнул.

Насыров ответил тоже кивком, благодарным. Вытер рот рукой, сунул ладонь под подбородок и аккуратно снял лицо.

Денис почувствовал, как по спине снизу вверх стремительно скользнул широкий ледяной клинок. Он вжался в кресло, пытаясь избавиться от жуткого ощущения. Пытаясь отвлечься от кошмара. Пытаясь проснуться.

Существо в кресле Насырова аккуратно положило лицо главы администрации со скальпом в ящик стола и страшно зашевелило тем, с чего это лицо сняли. Сперва был фас человеческого черепа – плосковатый, довольно точно воспроизведенный, только синий, с носом и крупными холодными глазами. Потом челюсти поехали вперед, нос – им навстречу, а лобная кость стала покатой. Существо придвинуло к себе бутыль, страшно вывернуло светло-лиловую голову на длинной чешуйчатой шее и пустило струю минералки в вытянутую зубастую пасть.

Мне в тот день впервые стыдно стало – наверное, после школы, когда меня у окошка соседской бани застукали, где Лейсан мылась. Но там все понятно, пацан, дурак. А тут здоровый лоб, столичная штучка, с академическим образованием – а сказать нечего.

Это я уже в себя пришел после переезда, начал владения изучать. Естественно, с упором на нефтянку. С НГДУ начал, потом до геологоразведки и сервисных центров добрался. По сужающей. А у «Татнефтегазсервиса» офис почти в черте города. Ну, ты был, знаешь? Нет? Все, не трогаю. Просто слушай. Ну, не слушай – да какая разница. Понимаешь, воспринимаешь – и хорошо. А как назвать, потом сам придумай, если пожелаешь.