Наталия Терентьева - Маримба!

В этом милом городке при желании и терпении можно за один вечер успеть и на четыре концерта. Всё рядом и всё у моря. Поселение мирно растянулось на долгой прибрежной полосе. В одной части города выступают артисты легких жанров и заезжие индейцы в головных уборах с перьями, неизменно имеющие ошеломительный успех у тех, кто видит их впервые, в другой – ежевечерне звучит классика и джаз. Причем за символическую плату или, чаще, совсем бесплатно.

У хозяйки нашей гостиницы, имеющей приятное название «Рами́бе» – «Тишина, покой» – несколько лет назад появился «клуб». Приобретя одноэтажное оригинальное здание, в котором когда-то был первый в городе кинотеатр, энергичная Аушра организовала там художественный центр. Выставки лучших живописцев и скульпторов, постоянно действующая галерея и концерты, концерты… Каждый день, с мая по октябрь. В уютном маленьком зале с камерной сценой есть удивительная возможность видеть совсем близко музыкантов, в большинстве своем очень хороших и разных, бывает, что и очень знаменитых, тех, на кого в Москве с третьего ряда смотрят, увы, другие зрители.

Мы пошли на духовой концерт. Они проводятся три раза в неделю, с четверга по субботу, в хвойной части Ботанического парка, в пятидесяти метрах от моря, на поляне, где стоит большая ротонда, построенная еще в девятнадцатом веке. Когда Катька была маленькая, она танцевала вместе с другими детьми вокруг этой ротонды. Но уже года три как танцевать перестала, лишь тихонько подпевает любимым мелодиям.

– Будем садиться или так, постоим, послушаем, да и пойдем?

– Мам… – Катька решительно достала подстилку. – Садись, отдыхай. На земле, знаешь, как полезно сидеть…

– Да что вы говорите!

Я не стала спорить, села. Сама приучила. Через некоторое время обратила внимание на какое-то необычное выражение Катькиного лица.

– Ты что?

– А? Да нет, просто… – Она быстро взглянула на меня. – Помнишь эту мелодию?

– Помню, – я пожала плечами. – Что ты такая радостная?

– Нет-нет… Слушай!

Я снова и снова поглядывала на Катьку и не могла понять: да что такое-то? Потом мне показалось, что она на кого-то смотрит в оркестре.

– Ты кого-то там увидела?

– Нет.

– Ну нет так нет.

На следующий день ближе к вечеру Катька стала заранее собираться.

– Мам, что ты не одеваешься? – торопила она меня.

– Да успеем, не обязательно к началу приходить…

– Концерт всего сорок пять минут, как не обязательно?

– Хорошо, – вздохнула я. – Давай бегать и спешить, как в Москве.

Я уже забыла за день, что Катька необычно вела себя вчера на концерте. Но сразу вспомнила, как только мы сели на поляне у ротонды.

– Можно чуть пересесть? – невинно осведомилась она. – А то ничего не видно.

– Что тебе не видно? – начала я и осеклась. Ну ведь что-то ей явно не видно. Я посмотрела с того места, где сидела Катька. А теперь со своего. Кажется, я поняла, что или лучше сказать – кого – ей не видно.

– Это он?

– Кто?

– Маримбист.

– Не знаю, – мгновенно порозовевшая Катька пожала плечами. – Наверно.

– Хорошо, давай пересядем, мне тоже плохо видно.

Мальчик, который на прошлой неделе играл во Дворце, сидел в оркестре на ударных инструментах. Сегодня он так не волновался, не был пунцовым, улыбался, пересмеивался с другими музыкантами. И показался мне просто невероятно симпатичным. После пятого или шестого произведения они с товарищем потащили какой-то необычный инструмент на высоких ножках ближе к дирижеру.

– Это маленькая маримба? – шепотом спросила Катька.

– Думаю, это скорее ксилофон.

Пока ребята несли инструмент, они всё смеялись и смеялись. Катька смотрела, не отрываясь, на него и повторяла:

– Не понимаю, в чем причина такого веселья? – сама при этом широко улыбаясь и светясь.

– А я, кажется, понимаю, в чем причина нашего веселья, – проговорила я.

– А? – обернулась ко мне совершенно счастливая Катька. – Ты про что?

– Я? Да так.

На ксилофоне юный маримбист играл хорошо, мило, правильно. Не знаю – как. Это не скрипка, не гобой, не рояль тем более. Играл и играл. Симпатично.

– Очень, мне очень понравилось! – Катька радостно смотрела на меня.

– Понятное дело…

Концерт был на следующий день, и на следующий, и через неделю… Время шло своим чередом, то быстро, то замедляясь, полетели недели, вторая, третья… Солнце, ветер, приехала и уехала моя подружка, уехала и Катькина, дочитана предпоследняя книжка…

– Мам, пойми, если ты не возьмешь сейчас билеты, то мы полетим в самое неудобное время и с самыми дорогими билетами.