Татьяна Розина - Кама с утрА. Картинки к Фрейду

– Какая ты сладкая… Верочка… и непорочная. Даже с женщиной мужу изменить боишься. Небось, девушкой замуж вышла? – сказала Рита, целуя Верочкино запястье.

– А как ты всё-таки тут оказалась? – спросила Вера, не ответив на Ритин вопрос.

– Да, случайно. Судьба. Ты веришь в судьбу?

– Ну, не знаю… наверное, верю…

– Вот представь, лежу я на диване, – начала говорить Рита, – лежу сутками. Никуда не хожу. На всё наплевать. Видеть никого не желаю. С Киром поругалась. Жру коньяк и смотрю телик. И вдруг звонок. Я не беру трубку. Не хочу… не беру раз, второй… третий раз не беру. Короче, человек звонит и звонит. Нервы не выдерживают, и я снимаю-таки трубку. Звонит знакомая, которую я даже не узнала… и просит найти старую подругу. Ну, не бред? Бред! Но это ещё не всё… главное то, что я поднимаю-таки задницу и прусь неизвестно куда, чтобы найти подругу этой знакомой… Скажи, на что это похоже? – Рита хохотнула и продолжила, – короче, встречаю тебя. Разве это не случайность? Не судьба? Не рок? Это полная подтасовка карт, причём подтасованная кем-то свыше. Или? – Рита подняла палец, указывая на небеса.

– Ну, а человека-то ты нашла?

– Нет же… не дошла… По тому адресу, что мне дали, девица уже не живёт. Я поехала по новому, хотя, заметь, опять-таки не хотела. Даже в машине сначала сказала шофёру свой домашний адрес, а потом как подмыло. Говорю – на Ордынку. Ну, правда, будто кто-то подтолкнул. И вот… С тобой встретилась. Просто чудо!

– Правда, как в сказке, – сказала Вера.

Она провела ладонью по Ритиному плечу, с которого сполз плед… и стала опускаться вниз к локтю. На коже выступили мурашки.

– А всё же где это?

– Что где? – не поняв, о чём говорит подруга, переспросила Рита, и открыла глаза, уже закрывшиеся от удовольствия её прикосновений.

– Ну, куда ты шла… в смысле… извини, я путаюсь… – Вера, видимо и сама начала возбуждаться и терять мысль.

– Вот адрес, – левой рукой Рита полезла в карман, висящих у неё за спиной на стуле брюк, – где-то тут недалеко… должно быть…

Достав мятый листок, Рита расправила его на столе перед Верой, которая невидящим взглядом скользнула по бумаге, но, увидев адрес, дёрнулась и уставилась как ужаленная.

– В чём дело? Это где? – спросила Рита.

– Это тут… – ответила Вера, не глядя на подругу и, сделав паузу, спросила, – а кто ищет-то? – затем почти без остановки сама ответила на свой вопрос, коротко выдохнув знакомое имя, – Жанна… Откуда ты её знаешь… ах, да, в Германии… ты же жила в Германии. Тесен мир… Как она?

Рита смотрела на Веру тупыми глазами, пытаясь понять, что происходит.

– Причём тут Вера? Вероника по рассказам Жанны была проституткой, не могла иметь детей… а эта… замужем, работает, у неё есть сын. Может Вероника жила по этому адресу, но потом поменялась квартирой с Верой… – мысли забегали как атомы броуновского движения. Они стукались одна о другую и рассыпались в стороны.

Вера подняла свои большие глаза. Увидев Ритино недоумение и растерянность, глубоко вздохнула и похлопала подругу по руке. По коже пробежал холодок и Рита поёжилась. Вера хмыкнула, встав со стула, сняла наброшенный на спинку халатик и накинула на себя

– Прохладно, – проговорила она скорее себе под нос и чуть громче добавила, – пойдём в комнату…

Не дождавшись реакции, Вера сделала шаг в сторону коридора, затем, видя, что Рита осталась сидеть, потрепала её за плечо.

– Пойдём-пойдём, – повторила она и вышла из кухни.

4.

Рита натянула брюки, не став искать трусики, брошенные где-то в другом месте, и майку, и пошла вслед за Верой. Когда она вошла в комнату, Вера сидела, забравшись с ногами на диван, и раскуривала сигарету. Вера не смотрела на Риту, но чувствовала, что та уже тут. Под Ритой скрипнуло кресло, и Вера заговорила.

– Понимаешь… мне пришлось жизнь менять несколько раз. Так уж вышло… Говорят, жизнь, как зебра, полосатая – чёрная полоса, белая… не знаю, как у кого, а у меня это видно особенно отчётливо. Сначала была белая. Это когда мама и бабушка были живы. Просторная квартира в сталинке. Балет. Большой Театр. Щелкунчик. Там тара-рам… – Вера попыталась напеть мелодию танца из балета, но быстро сбившись, продолжила:

– Да, о чём я… Щелкунчик. Сказки на ночь. Перро и Андерсен. Снежная королева и Принц с нищим. Потом погибла мама. За ней умерла бабушка. И кончились мои сказки. Принцы остались в прошлом. А в настоящем… нищета и куртизанки. Без блеска, конечно. Отец такое творил… Мне было двенадцать, когда один козёл меня изнасиловал… – Вера сделала паузу, то ли чтобы передохнуть, то ли чтобы затянуться поглубже.