Татьяна Розина: Слабая женщина

Елизавета, королева Англии, известна миру как жестокая и властная дама. Она и на даму–то не сильно похожа — некрасивое лицо, намазанное белой краской и напоминающее маску. Лысая голова, на которую напялен парик. «Незамужняя и неспособная к замужеству» — кидает свои обвинения в адрес Елизаветы знаменитый Стефан Цвейг в книге «Мария Стюарт». Елизавета представляется нам монстром, без замедления сносящим головы врагов, ведущим кровопролитные войны, дающим зелёную улицу королевским пиратам, разбойничающим на морских просторах… О таких говорят — мужик в юбке.

*******************

Я родилась женщиной. Вернее, лучше сказать, что, родившись, я имела женские половые признаки. Женщиной в полном смысле этого слова я стала гораздо позже…

Сначала я отличалась от орущих рядом голопузых соплеменников именно этими женскими признаками. Одень на нас трусы, и не поймёшь, кто есть кто. Но очень скоро я стала отличаться от носивших штанишки не только платьицем с рюшечками, но и женским поведением. Я играла с куклами, заботясь о них. Кутала пупсов в тряпочки, лечила и варила им кашу из песочка, сдобренного сорванной во дворе травой. Меня не привлекали шумные «мужские» игры мальчишек, их драки и «войны» на деревянных шпагах. Всегда держалась я в стороне от них, тихо и миролюбиво, укладывая своих кукол спать.

— Настоящая женщина! — слышала я не раз брошенные в мою сторону реплики.

Меня одевали в пышные юбочки, на голове устраивали невероятные причёски, с кучей белоснежных бантов, пеной возвышающихся надо мной и возвещающих о том, что я — настоящая женщина! Я радовалась этому обстоятельству и готовилась стать женой и матерью настоящих детей, похожих на моих кукол.

К восемнадцати годам я окончила школу и поступила в университет. Я расцвела в полной красе. Мои вторичные половые признаки сформировались на полную катушку, выдаваясь и спереди, и по бокам. — Хороша девка! — констатировали соседи.

Я одевалась в платья с глубоким вырезом, выставляя свои женские прелести на показ. Длинные пышные волосы распускала по плечам, зная, какое впечатление они производят. Я ждала своего героя. Мужчину своей мечты. Чтобы выйти за него замуж. Стать женой. Женой за мужем! Я хотела его любить. Рожать ему детей. Готовить ужины и ждать после работы. Нет, конечно, я училась и собиралась трудиться на службе. Но на первом месте в моих мечтах был ОН, сильный мужчина. Только рядом с ним, выполняя свои женские функции, я могла чувствовать себя настоящей женщиной.

В студенческие годы мой страстный взгляд в поисках настоящего мужчины упал на Михаила с красивейшей гривой чёрных волос и потрясающей фамилией Грабарь. Он был сыном профессора из элитной семьи, живущей в сталинском доме с биде в ванной. Это было первое биде в моей жизни. Но, конечно, не оно произвело впечатление. Сам Михаил — отличник и член бюро комсомола, вызывал мои женские восторги.

— Вот, настоящий мужчина, — думала я по ночам, мучаясь от бессонницы. Мы начали встречаться, и наши лёгкие отношения плавно перешли в достаточно близкие. Я чувствовала, что стою на пороге достижения своего счастья.

— Выйду замуж за Мишу, рожу двоих детей… нет… троих… девочку назову… — детские, наивные мысли копошились в радостном сознании двадцатилетней молодой женщины.

Вскоре во мне и правда зародилась жизнь. Меня стало тошнить. А грудь увеличилась на три размера. Тело окончательно превратилось в женское. С меня не нужно было больше снимать трусики, чтобы рассмотреть, что я — женщина. Я была счастлива!

Миша, однако, жениться не стремился. Он стал вялым и растерянным. Говорил о том, что не готов взять на себя ответственность за семью. И что–то ещё в этом роде. Мне стало страшно.

— Как же так… ведь я беременна, — размышляла я. — Миша хотел быть со мной. Он говорил совсем другие слова, когда уговаривал меня раздеться. Даже его родители посматривали на меня, как на возможную невестку. Ведь мы были вместе почти год. И все знали, что мы любим друг друга. Что же теперь делать? Как быть?

На Мишу было жалко смотреть. Его красивые и умные чёрные глаза суетливо прыгали с предмета на предмет, но их хаотический ход никак не совпадал с моими глазами. Глазами, из которых бесконечными струйками бежали слёзы. Он, видимо, чувствовал, что виноват. Конечно, он же был из приличной семьи. Но ему было легче признать свою вину, чем решиться на брак.

— Пойми меня, — отводя взгляд, произнёс Миша. Ещё вчера сильный мужчина, сегодня превратившийся в растерянного зайца.