Татьяна Розина - Кама с утрА. Картинки к Фрейду

И я сделала на него ставку, наивно полагая, что удачный брак – решение всех проблем. Как я поняла потом, брак может рассосать определённый ряд твоих неприятностей, но он порождает новую цепь забот и треволнений. Выйдя замуж, ты как бы переходишь из одного вагона поезда в соседний. Люди вокруг тебя другие, но трясёт всё также. Однако поняла всё это я позже. Тогда же я еще витала в облаках детских представлений о муже, и мечтала ухватить свою «жар-птицу» за хвост…

Охота на Макса началась с бонуса. Первый же его взгляд в мою сторону говорил – я ему нравлюсь. Ободренная, я развила активную деятельность. Вспомнив все «примочки» по захвату выгодного мужа, которых набралась от подруг и из разных «умных» книжек, типа пособий «Как завоевать сердце мужчины за две недели», я приступила к делу. Мне тогда было немало лет. Немало по сравнению с глупой девчушкой-подростком, ничего не соображающей в жизни. Но достаточно мало, чтобы казаться Максиму свежей и юной. Я умело выставляла напоказ свои женские прелести, научившись предъявлять то, что заслуживало интереса, и, прикрывая те места, которые вызывали сомнения в их прелести. Я научилась правильно одеваться, не носила короткие юбочки, обтягивающие майки. Уже тогда я знала, что такое вульгарность и пошлость. Длина моих юбок была ровно такой, чтобы показывать ноги, но не открывать задницу, когда я наклоняюсь. Я выглядела со вкусом и стильно. Но самое главное, что мне помогало в достижении задуманного, было знание мужской психологии. Нет, конечно, я не заканчивала психологических курсов. Да и семинаров «как стать стервой» тогда еще не проводилось. Но жизнь научила меня многому. О, как больно учила меня жизнь…

Все мужчины разные и ключики к каждому надо подбирать индивидуально. Однако, основной принцип завоевания – «запретный плод сладок», срабатывает «на ура!», за небольшим исключением. Макс был тем человеком, который без проблем получал женщину не только для похода в кино, но и в койку. Я сразу поняла – если буду как все, вольюсь в шеренгу остальных. В игре с Максом надо включить позицию «недотрога». И я стала изображать запретный плод.

Экзотический фрукт. Привлекающий внимание неординарным видом и сладко-горьким запахом.

Я искусно морочила Максу голову. Выдерживала положенное время для телефонного звонка. Отказывалась встретиться, заставляя его названивать и просить. Но в то же самое время, я всегда чувствовала ту грань терпения мужчины, которую нельзя переступать. В момент, когда Макс начинал напрягаться, из-за того, что не мог дозвониться, я сама набирала его и ворковала в трубку. Я видела, что моя тактика срабатывает, и твёрдо гнула свою линию.

Прежде чем Максим получил доступ к моему телу, ему пришлось изрядно попотеть. Мы ходили в театры, рассматривали картины, часами рассуждая о том, что же хотел изобразить на полотне мастер, демонстрируя друг перед другом свою интеллектуальность. Я блистала, заранее готовясь к каждому мероприятию. Если мы шли на выставку творчества Модильяни, я перед этим изучала, кто это и чем интересен. Максима такая светская жизнь восхищала, мне казалось, он втянулся в процесс, доставляющий удовольствие необычностью. Он дарил розы, золотые украшения, роскошные конфеты в импортных коробках. Это было замечательное время, очаровательное романтическим флером.

Ну, вы, конечно, понимаете, что с Максом выдержать абсолютно пуританский стиль встреч было невозможно. Но я сдавала позиции медленными штришками. Когда после ужина в ресторане, он отвозил меня домой, мы целовались в его машине. Я жила в квартире одна и, если бы он об этом узнал, было бы сложно открутиться от его намёка зайти ко мне «на чашечку кофе». Самой последней дуре понятно, чем заканчиваются такие «чашечки». А потому, я до поры до времени скрывала то, что живу одна. Когда я уже не могла больше игнорировать его вопрос: «с кем я живу?», объяснила, что вообще-то квартира принадлежит мне одной, но сейчас у меня гостит троюродная тётушки из Крыжополя.

Макс в то время еще жил с родителями и к нему тоже мы поехать не могли. Правда, на его голову свалилось счастье в виде жилплощади дальней родственницы, умершей бездетной и оставившей ему наследство. Однажды, когда мы ехали после театра домой, я не заметила, как он привёз меня к себе. Он был уверен, что теперь-то уж ЭТО случится. Мы целовались, ласкали друг друга, но я не давала себя раздевать.

– Вер, неужели ты не хочешь? – спросил Максим, от возбуждения дыша трубой, в которой заткнули выходное отверстие.