Евгений Филимонов - Иди сквозь огонь

Игорь тогда часто шептал слова благодарности небесам, одаривших его и Марию этой радостью. Ведь они стремились к этому все годы совместной жизни, мечтая о ребёнке. Как говорится – работали изо всех сил. Но, ребёнок так и не появлялся. И вдруг, когда они уже устали от надежд – случилось!

Да, не было никаких предпосылок. Ни определения правильного времени для зачатия, ни диеты и прочих медицинских и житейских хитростей. Ни-че-го. Но в один прекрасный день, смущённая донельзя жена дрожащим голосом, пропитанным надеждой и страхом, попросила его добежать до аптеки.

Женские подсчёты на этот раз не обманули – задержка оказалась той самой. И он тогда обнял чудеснейшее создание на земле, которое стало для него вдвойне дороже, ибо несло в себе продолжение их обоих.

Он покрыл её в тот день поцелуями. Всю, сантиметр за сантиметром, палец за пальцем. И долго ещё вглядывался в глаза, наполнившиеся новым знанием. Ведь она стала носителем новой жизни. И жизнь эта, не спеша – день за днём, час за часом – развивалась и готовилась к свету.

После того раза, когда он ощутил первый толчок ещё нерождённого сына, Игорь очень изменился, став совсем другим. Ведь он не просто почувствовал шевеление, нет, он прикоснулся к чему-то более глубокому – и личному. Раз за разом, прикасаясь к животу жены, он разговаривал с растущим комком плоти, которому суждено стать его продолжением. И сын всегда отвечал, то мягким толчком в живот мамы, то животворной волной тепла, окатывающей мать и отца.

Так и шло, до момента рождения. Роды прошли, по ощущениям Марии и заявлениям акушеров – на диво легко. Мария даже не поняла толком, каково это – тяготы явления на свет нового существа. Все вокруг вдруг засуетились, её уложили на каталку, куда-то повезли, и там был белый-белый свет. Потом она закричала, когда ей сказали кричать – и услышала крик новорождённого. И облегчённо зарыдала, не веря, что всё позади.

Поднесённый санитаркой сын молча, каким-то неземным взором, взирал на счастливое лицо матери. А она радовалась ощущению тяжести на руках и всматривалась в личико сынишки, шепча что-то бессвязное и благодаря всех вокруг.

Выписали их быстро, да и какой смысл держать в отделении абсолютно здорового ребёнка с не менее здоровой мамой? И в доме поселился маленький, но очень глубокий источник радости, дарящий родителям смысл дальнейшего существования.

Сын рос быстро, без особых трудностей преодолевая день за днём. Маленький человечек не заплакал ни разу, его почему-то обходили стороной все младенческие горести и печали. Улыбка и спокойная синева широко распахнутых глаз – день за днем, минута за минутой – родители не верили такому счастью и часто постукивали по косякам, отводя горести подальше.

Так и шло всё, пока не пришла Эта хворь.

И теперь они надеялись лишь на чудо, которое им присоветовала старая бабулька, пахнущая хлебом и молоком, неведомо как оказавшаяся в детской больнице.

Машина неслась вперёд…

Внешне Кайзер не волновался. Но за внешним спокойствием таилось бешенство зверя, усилием воли загнанное на самое дно естества. Лишь глаза, и без того тёмные, налились чернотой и из них теперь ощутимо пёрло злой волной, пригибающей к полу.

Старики знали и привыкли к проявлениям внутреннего Я их предводителя, а вот молодёжь, принятая в стаю недавно, оказалась перед лицом Этого впервые.

За стенами приглушённо отбивало ритм что-то клубное, молодёжь колыхалась в полном отупении, подчиняясь чёткому ритму следующих одна за другой мелодий в кавычках, помогающих превращать их в стадо. Кирилл знал это, они – нет. Он много, что знал – и многое из этого знания работало сейчас за стеной, принося каждый миг не один бакс.

Молодняк стоял неровной шеренгой и преданно ел Кирилла глазами, выказывая полное подчинение, и готовность рвать куда прикажут и – у кого прикажут. Бьющаяся за стеной стадная животная сила проникала и сюда, и Кайзер разглядывал своих псов – не дрогнет ли кто, подчиняясь музыке? Пока не дёрнулся ни один, хотя внутри…

Кирилл ещё раз обвёл всех глазами и молча сплюнул. Брат отсутствовал уже три дня. Он не позвонил, не скинул смс-ку, не явился в клуб. Просто пропал, словно стёртый неведомым ластиком.

– Ну и где Валет? – лучше бы он кричал.

Грай, старый детдомовский друг и брат, качнул головой.

– Не знаю, Кирилл. Пропал малой. То ли бухает где-то, то ли залёг у очередной подружки. Ты же его знаешь, ни дня без юбки.