Владимир Фомичев - Человек и история. Книга вторая. «Шахтёрские университеты» и «хрущёвская оттепель» на Северном Урале

Работали аккуратно, как и полагается, без травм, только одному пареньку нашей группы, Толику Ряхову, который поленился сделать два шага, чтобы отключить растворомешалку, немного размяло пальцы ноги, которую он сунул в шестерёнки крутящейся растворомешалки. Прав был преподаватель по черчению, который посоветовал ему прибавить к его фамилии «не», чтобы он был Неряхов, это соответствовало бы истине. Так или иначе, но к какой-то дате клуб был открыт.

Какое участие в строительстве клуба принимал Владимир Пьянков, я не знаю, не помню, но в самой организации работы клуба проявились его незаурядные организаторские способности, не будет преувеличением сказать – его талант. Он разыскал ребят, владеющих музыкальными инструментами, и привлёк их в небольшой джаз-оркестр. А так как сам музыкальной грамотой не владел, нашёл и музыкального руководителя, такого, как и он сам, энтузиаста. Через небольшой промежуток времени существования нового клуба был подготовлен большой концерт самодеятельности под руководством Владимира Пьянкова, где на себя он взял весь конферанс. Участвовал и я в некоторых номерах парного конферанса, очень модного в то время на эстраде. Не знаю, кто придумал или подсказал применение технического новшества: микрофона. Обычно в залах весь расчёт делался на акустику этого зала, поэтому без сильного громкого голоса на эстраде было делать нечего. Микрофон помогал реализовывать вокальные данные голосам не сильным, но задушевным, этаким камерным. Концертировали в самодеятельности только одни ребята, контингент студентов был чисто мужской. Правда, была одна девушка, принятая на обучение, в виде исключения, как воспитанница детского дома. Она и училась в одной группе с Пьянковым. Для самодеятельности она оказалась полностью непригодной, несмотря на все попытки Пьянкова использовать её в разных амплуа эстрады, разумеется. Но Пьянков и тут нашёлся.

Во дворцах культуры на танцевальных вечерах часто разыгрывались призы на лучшее исполнение песни и танца, или другое какое проявление таланта. Вот такую исполнительницу Пьянков приглашал на танец и лукаво интриговал обеспечить ей успех при проявлении её таланта, при исполнении песен с использованием микрофона. Таким образом, Пьянков разбавил мужской коллектив женским вокалом.

Так уж испокон века повелось в России, что энергичные люди, люди инициативные, креативные и свободолюбивые, заряженные романтизмом, авантюризмом, не согласные с властными структурами, покидали свои насиженные места и двигались в основном на восток, в места, по их мнению, совершенно не обжитые, дикие. Двигались они так до Урала, потом, перевалив через Камень Уральский, двигались дальше, по бескрайним просторам Сибири и так до самого Дальнего Востока, до берегов Тихого океана. Немного напружинившись, преодолели и этот Тихий океан и уткнулись в побережье Американского континента, где и уютно устроились в Калифорнии и на приполярной Аляске.

Но это всё, что касается добровольных покорителей материков, континентов, а ведь было ещё немало людей незаурядных, которые чем-то не угодили властям, и те упекали их на места ещё недостаточно обжитые, уж если не на вечное поселение, то на очень долгие времена. Все эти переселения, изгнания были детским лепетом по сравнению с огромными массовыми перемещениями обобранного обездоленного народа во времена большевицкого апартеида. Так что нередко можно было в этих медвежьих углах встретить представителей столичных элит.

Как-то раз, в морозную зимнюю пору, утром, едва рассвело, зашёл Пьянков и предложил мне прогуляться. Я знал, что Пьянков просто так прогуливаться не любил. В этом приглашении предполагалось что-то интересное. Раздумывать не пришлось, и вскоре уральский мороз надирал нос и уши. По пути Пьянков объяснил, что мы идём в гости к актёру местного драматического театра Евгению Соколову и что он работал в Московском художественном театре, где ему отказали от места из-за скандала, связанного с амурными делами со своей поклонницей, которая оказалась женой высокопоставленного лица. Его не только изгнали из Московского театра, но запретили работать даже в областных театрах.

Мы зашли в «Гастроном». Наскребли в карманах мелочи на бутылку водки. В гости, тем более к актёрам, с пустыми руками не ходят. Мы поднялись на второй этаж деревянного двухэтажного общежития для работников театра. Пьянков постучал в нужную дверь и на приятный баритон: заходи, открывая дверь, продекламировал, пропел: здравствуй, здравствуй, друг наш дорогой. Здравствуй, здравствуй, выходи, встречай. Под это приветствие хозяин приподнялся, сел в кровати.