Элис Петерсон: Мужчина с понедельника по пятницу

– Рад снова тебя видеть, – сказал Ричард, – это было так давно. Как твой отец? – Ричард – крестник моего папы, и именно отец предложил с ним встретиться, если я, конечно же, действительно заинтересована в переезде за город. Папа Ричарда Майкл и мой отец познакомились во времена военной службы и с тех пор поддерживали связь. Я помню, что Майкл и мой отец вспоминали, как вставали ни свет ни заря и полировали до блеска мыски сапог, пока те не начинали сиять как солнце. И как на них постоянно кричал сержант. Я наслаждалась, слушая их рассказы.

– Присаживайся, пожалуйста, – предложил Ричард, изучая мою джинсовую мини-юбку, темные очки и розовые биркенштоки [7] Простые и удобные сандалии с ортопедической стелькой. . Я сняла очки. Позади его стола на стене в рамке висела большая черно-белая фотография с видом Дорсета с высоты птичьего полета.

– Прикольная собачка, – заметил он.

– Спасибо. – Я светилась от гордости. Раскину около пяти лет. Он терьеристой внешности, с хвостом, напоминающим пальму, толстыми крепкими ножками и крупной головой, чересчур большой для его тела. В свое время я взяла его из приюта. Дети смеялись, когда видели Раскина на улице, но всегда хотели его погладить. На мой взгляд, он самый верный мужчина в моей жизни, и я не хочу слышать ничего гадкого в его адрес.

После краткого обмена новостями о наших отцах Ричард сосредоточился на деле.

– Итак, ты хочешь купить дом в этом направлении?

– Все верно. Я жажду приключений, – смело сказала я. «Нет никаких причин, почему я не могу сорваться с места так же, как семейство Дигби», – подумала я.

– Никак не припомню… у тебя есть кто-то из родственников в этих краях?

– Да-да. Моя тетя Перл раньше жила здесь… – Я прищурила глаза, пытаясь вспомнить, где именно. – Толпаддл. Точно. Толпаддл. В детстве нас c моим братом-близнецом Ником отправляли к тете Перл на летние каникулы.

Мы так любили то время. Она брала нас с собой на разные пляжи, где мы с Ником карабкались на огромные скалы и играли в море с утками и селезнями.

Ричард скрестил на груди руки. Наконец-то я его внимательно рассмотрела: у него было квадратное лицо с выдающимися скулами, каштановые волосы и густые брови.

– Как бы то ни было, но сегодня утром я объехала несколько живописных деревушек. – Я решила не говорить ему, что некоторые из них показались мне полузаброшенными. – И увидела коттедж на продажу в… Поделгемптоне или в Паделтауне… короче, какое-то название, начинающееся с Падл.

– Пиделхимптон.

Он едва сдержал улыбку.

– Хочешь чай или кофе? – заботливо поинтересовался Ричард.

– Можно. Капучино, пожалуйста.

– Ты не в «Фокстонсе» [8] Одно из самых известных агентств недвижимости в Лондоне. , – заметил он.

Я покраснела.

– Пожалуй, растворимый подойдет. Спасибо.

Он поднялся из кресла, сделал пару шагов и затем скрылся из виду.

Перед тем как наклониться, чтобы погладить Раскина, который лежал под моим стулом, я с беспокойством оглядела офис.

Я долго смотрела в окно, говоря себе больше не переживать о том, как недавно наткнулась на Эда и его будущую жену. Когда я вперилась в его лицо, все, о чем я могла тогда думать, – что раньше, просыпаясь по утрам, я каждый день видела это лицо. Знала каждую его черточку: форму рта, историю побелевшего шрама на левой стороне лба. Я потупила взор и уставилась на свои руки. Она уж точно не будет ходить с облупившимся лаком или грызть ногти. Интересно, Эд рассказал ей, откуда у него этот шрам?

Ход моих мыслей неожиданно прервал шум, а затем я услышала проклятия, явно доносившиеся из кухни, а после голос Ричарда, который спрашивал, нужно ли мне молоко и сахар. Это прозвучало так, будто он в этот момент сражался с кружками, а чайник тем временем норовил взорваться. Пока я разглядывала трясущегося человека, прошаркавшего мимо офиса, толкая перед собой тележку на колесиках, я почувствовала приступ надвигающейся паники. Что я буду здесь делать? Смогу ли быстро найти работу? Если уеду из Лондона, то буду скучать по отцу. Он жил в нашем стареньком доме на Риджентс-парк. Я не думала, что он хочет, чтобы я переехала, но что касается папы, никогда нельзя утверждать что-либо с уверенностью. Я знала, что Анна точно не желает моего отъезда. Она, как и я, одинока, и мы с ней как сестры. Я буду скучать по своему брату-близнецу Нику. И особенно по племянницам. Тем не менее они же могут навещать меня по выходным в моем идиллическом загородном коттедже с бледно-розовыми плетистыми розами и симпатичными парадными воротами. Я уже видела, как девочки носятся босиком вокруг моего газона, смеясь и играя под сплинкером, а по вечерам в нашем саду радостно собирают малину.