Чак Паланик - Сочини что-нибудь

Вскоре Капитан объявил, дескать, ребята возобновят занятия. Бэтси пропала, это, конечно же, горе, но еще одна семейная пара пожертвовала лечебнице тело дочери. Девушка погибла в автокатастрофе.

Потребовалось время, но в конце концов подробности вскрылись – в суде: как узники в полной темноте скользили по веревке, как рыли могилу Замше голыми руками под сыплющими с неба хлопьями первого снега. Много позже, когда репортеры спросят у Кевина, что произошло, он ответит: те несколько недель стали самыми счастливыми в его жизни. Положив руку на Библию, он скажет нечто невообразимое. Перед судьей и присяжными он заявит: природа счастья в том, что мы познаем его, лишь утратив. Никто ему не поверит.

Рядом будет сидеть Шкодина: волосы у нее отрастут до приличествующей девушке длины, глаза по-прежнему будут оставаться пустыми, живот округлится до положенной во втором триместре величины.

Адвокат спросит Кевина: опасался ли он за свою жизнь? – и он ответит: нет. Самым большим его страхом было то, что истинная любовь познается, лишь оставшись в прошлом.

В будущем, когда прокурор спросит: кто убил Капитана? – Кевин под присягой признается: «Я».

Когда же адвокат вызовет в качестве свидетеля Фасса О’Лину и спросит: кто убил Капитана? – тот, не колеблясь, ответит: «Я».

Патологоанатом покажет, что Капитан умер от колотой раны в горло. Определить, кто именно нанес ее, будет невозможно. Когда охранник прибыл за ребятами в палату терапии, они все перемазались в крови жертвы. Мистер Арахис лежал в расползающейся карминовой луже.

Никто, правда, не сознался, что сподвигло его на убийство. В мире, который ненавидит Шкодину, Кевин тоже хотел стать отверженным. Фасс О’Лина хотел стать мерзостью в мире, который считал мерзостью Шкодину. А до тех пор, пока мир не примет ее, никто из ребят – ни Томас, ни Джаспер, ни Свинья-пират, ни Брейнерд – быть принятыми не желали. Поклявшись говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, они все как один признались в убийстве Капитана. Подростки, они тем не менее отправились за решетку. Все, кроме Шкодины.

Никто так и не сказал, что произошло на самом деле. Свинья-пират заявил, будто убил он. Брейнерд указал на себя и так далее… точка-дочка-почка-сын. Раз «Порше», два «Порше», три…

В последний день приехала карета «скорой». Без мигалок, без сирены. Даже пикетчики расступились, пропуская ее. Даже дети на руках у рокхадсонов смолкли. Привезли новую девушку.

Днем Капитан послал охранника привести ребят в подвал. Кевин вел Шкодину. Браслет с брелоками так и остался у нее на ноге – от удара током застежка оплавилась, запаялась. В бетонном коридоре бряцанье браслета звучало просто ужасно: цепочка и висюльки на ней звенели как кандалы в фильме про тюрьму. Сама Шкодина оставалась живой легендой и только.

Когда они наконец вошли в палату терапии, Кевин увидел на столе завернутое в грязную пленку тело, и сердце его преисполнилось ужаса. У этого тела были огромные буфера, каких не видел ни один старшеклассник. Хотя нет, один-то как раз видел. Живот у новой девушки выпирал раздутым холмом из-под пленки. Кевин сразу представил осиротевшую пару «Порше», новеньких, только-только с конвейера. Которых никто не купит и не заберет домой. Как и в первый раз, волосы у него на голове зашевелились – словно их принялись выдирать невидимки. Выпустив руку Шкодины, Кевин скрестил пальцы.

Капитан взялся за скальпель.

– Наша новая девушка была беспечным ездоком. Распутная, она погрузила семью в пучину долгов…

Не успел он отдернуть пленку с тела, а Кевин уже знал, что добром эта история не закончится. Кожа у трупа на столе окажется грубой и желтой, как мозоли у него на ладонях. Не будет больше детишек с идеально-розовой, как под ногтями, кожей. Никто его теперь не ждет снаружи, дома. Кевин без труда поверил в аварию. Версия ужасная, но правдивая, да и сложилось-то все очень гладко – будто по маслу прошло. Не поспоришь, не отринешь. Версия идеальная, как сама правда.

– Господа, – объявил Капитан, – сегодня у вас последний экзамен.

Он сдернул пленку, и под ней обнаружилась она – Минди Эвелин Тейлор-Джексон. В отличие от Замши, ее тело еще было нетронуто, его пока не коснулся нож.

На ней было простое платье в клеточку, которое она надела на третье свидание с Кевином. Правда, тогда оно еще не так плотно облегало фигуру Минди. В ту ночь, кстати, Кевин лишился невинности… Капитан назвал его имя и пальцем поманил: подойди, мол. Велел расстегнуть пуговички на платье, и Кевин машинально повиновался. Раз он уже это проделывал, и сегодня все было почти как в ту ночь. Минди лежала неподвижно, не дыша. Они и тогда оба боялись дышать.