Гийом Мюссо - Тайная жизнь писателей

Сам я скрупулезно разбирал его романы, пытаясь проникнуть в их тайны; потом загорелся желанием установить с ним контакт. Не надеясь на ответ, я несколько раз обращался к нему через его французское издательство и американского агента. Свою рукопись я ему тоже отправил.

И вот десять дней назад я обнаружил на официальном сайте острова Бомон предложение работы. Островному книжному магазинчику «Алая роза» требовался продавец. Я сразу написал туда письмо, и в тот же день Грегуар Одибер, хозяин магазинчика, связался со мной по FaceTime и сообщил, что остановился на моей кандидатуре. Продавец был нужен ему на три месяца. Платить он обещал не много, зато предоставлял жилье и две кормежки в день в «Форт де Кафе», одном из ресторанчиков на деревенской площади.

Я пришел в восторг от такой перспективы, ведь, как можно было понять из письма, мне хватит времени, чтобы писать, да еще в столь вдохновляющей обстановке! А главное, я познакомлюсь там – прочь сомнения! – с самим Натаном Фаулзом.

Шкипер заложил вираж, яхта сбавила ход.

– Прямо по курсу земля! – крикнул он, указывая подбородком на вырисовывающийся на горизонте силуэт острова.

Остров Бомон, находящийся в сорока пяти минутах плавания от берега Вара, имеет форму полумесяца шириной в шесть километров и длиной в пятнадцать. Его издавна славили как уголок дикой нетронутой природы, одну из жемчужин Средиземноморья, ожерелье с бусинами-бухточками с бирюзовой водой, сосновыми рощами и пляжами с мелким песочком, первозданный Лазурный Берег без туристов, мусора и бетона.

За последние десять дней я успел проштудировать все мыслимые материалы об острове. С 1955 года Бомон принадлежал скрытному семейству итальянских промышленников Гальинари, которые в начале 60-х годов вкладывали умопомрачительные суммы в обустройство острова, в том числе в канализацию, разбивку террас и в строительство одной из первых на побережье спортивных гаваней.

Годами развитие острова следовало четкому принципу: никогда не жертвовать благополучием жителей ради веяний современности. Для островитян существовали две существенные угрозы: спекулянты и туристы.

С целью ограничить строительство Совет острова ввел простое правило: заморозить общее количество счетчиков воды по примеру калифорнийского городка Болинас, давно избравшего этот путь. Благодаря этому решению население здесь вот уже тридцать лет не превышает цифру в полторы тысячи человек. На Бомоне обходились без агентства недвижимости: часть собственности переходила по наследству, для остальных действовал механизм кооптации. Сдерживанию туризма способствовало строгое ограничение транспортного сообщения с континентом. Что в высокий сезон, что зимой единственный «челнок» – знаменитый «Смельчак», гордо именовавшийся паромом, – сновал туда-обратно трижды в день, и ни разу больше, отходя от причала Бомона в направлении Сен-Жюльен-ле-Роз в 8 утра, в 12.30 и в 19 часов. Все происходило по старинке: без предварительного заказа билетов, с соблюдением приоритета для местных жителей.

Справедливости ради надо уточнить, что Бомон не был враждебен к туристам, просто там для них ничего не было предусмотрено. На острове насчитывалось всего три кафе, два ресторанчика и одна пивная. Отеля не было, островитяне редко сдавали жилье приезжим. Но чем больше людям отбивали желание заглядывать на остров, тем более загадочным он казался, тем сильнее манил. Помимо местного населения, проживавшего там круглый год, имелись и богачи, хозяева второго типа жилья на острове. За десятилетия там прижились немногочисленные бизнесмены и художники, плененные безмятежностью этого буколического местечка. Одному владельцу хай-тек-компании и двум-трем солидным виноделам удалось обзавестись на острове виллами. Но богатство и известность там не ценились, привлекать к себе внимание не было принято. Островное сообщество не спешило раскрывать объятия новичкам, идя им навстречу только на том условии, что они примут ценности, соответствующие духу Бомона. Между прочим, недавно поселившиеся на острове люди защищали его ревностнее всех остальных.

Эта замкнутость вызывала критику и даже негодование у тех, кому дали от ворот поворот. В начале 1980-х годов правительство социалистов делало попытки выкупить Бомон – официальной целью объявлялось намерение внести его в список охраняемых территорий, но на самом деле задачей было покончить с его своеобразным статусом. Однако в ответ вскипела такая волна возмущения, что правительству пришлось отступить. Власти зарубили себе на носу, что остров Бомон – особенное место, крохотный, омываемый хрустальными водами райский уголок в считаных кабельтовых от побережья Вара, кусочек Франции, но все же не вполне Франция.