Владислав Люшаков - В двух шагах от горизонта

Эти двое уверенно закурили и провели взглядом по периметру. У них был совсем другой взгляд, не такой, как у людей в очереди в кассу или перед автобусами, не такой, как у частников-водителей, узнаваемых среди толпы по особым манерам, походке и даже одежде, вроде бы такой же как у многих, но, наверное, по-особому сидящей на фигурах, – взгляд, спокойный, безмятежный, но и суровый одновременно, чужой, вражеский по отношению ко всему окружающему: людям, автобусам, недешевым сигаретам и их некачественным свойствам, к мерзкой погоде, старикам-пенсионерам, которых было слишком много, которые не сидели дома, а толкались в очередях, чтобы куда-то уехать, чтобы к вечеру вернуться в свои холодные дома и квартиры, и вообще всему, что попадалось им на пути к киоску с сигаретами, к кофейному ларьку с пирожками, к туалету, наконец, возле которого и то выстроилась очередь.

В голове мысли растерянно бились наружу, все еще без определенного мотива, без возбуждения, словно разогнанные центрифугой частицы. Пока шумно подтягивал внутрь кофе, согревая пальцы и ладони, огляделся вокруг повнимательней.

На улице тоже были кассы, и он медленно пошел к ним.

– Есть закурить?

Он повернулся.

– Нет. Не курю.

Он увидел, что на платформах людей ничуть не меньше, чем в здании автовокзала, несмотря на то что очереди в несколько окошек разделились и казались короче. Он снова пристроился в конец одной из них. Если все бросить и поехать домой, то назавтра ничего не изменится, как не изменится и через день, два, неделю. Но неделю ждать было невыносимо и невозможно. Терять время, чтобы оказаться в такой же ситуации, в той же отправной точке… Чтобы снова вяло двигаться по чужой комнате, то и дело заглядывая на кухню, а потом, будучи не в силах сдерживать себя, одеться и выйти в темноту. «Куда собрался?» – спросила тогда жена строго, конечно же от беспокойства за него. Пройдусь немного, воздухом подышу. «Открой форточку и дыши». Ну это же я так сказал, – так. Но он промолчал одиноко. Я могу в магазин зайти, купить чего-нибудь. «Нам надо что-нибудь, Таня?» «Ничего не надо», – ответила из глубины комнаты дочь. «А у тебя деньги есть?» Нет, вы бы дали. Но не сказал. «Пусть паспорт возьмет». «Паспорт возьми, не забудь». Сначала дочь, за ней жена. «И телефон!» – вспомнила беспокойно. Проверил в кармане. И правда, хотя будет звонить, путать сознание, беспокоить и так блуждающее в стороне от самого себя естество. Щелкнул тогда поскорее дверным замком, где-то растворились в воздухе слова, фразы. Но он уже не слышал. Не стал отворять дверь и переспрашивать, чтобы избежать звонков вдогонку, – уж пусть лучше звонят, а то и обойдется. Спустился по ступенькам. Навстречу поднимался мужчина лет сорока в спортивном костюме. «Бизнес», – определил сразу по выправке в первый раз, среди дня, к тому же видел, как тот выходил из дорогой машины. Впрочем, подумал тогда, возможна высокая должность в компании. Кроме ДТЭК крупных компаний не осталось. Жил где-то выше, они несколько раз встречались с тех пор, как переехали из своей квартиры, но на каком этаже жил этот человек и с кем, не знали, а разговаривать не пытались, как одна, так и другая сторона. Это даже не казалось неестественным при двух десятках квартир в подъезде. Когда они получали свою квартиру на отшибе, то очень сильно удивились и потом еще очень долго привыкали к тому, что с ними здоровались взрослые и подростки, совершенно незнакомые люди, пока не поняли того деревенского уклада жизни, который бытовал в поселке. Позже и они сначала здоровались, а уж после постепенно знакомились с соседями – пока не перевидали весь поселок. Хотя зачем это ему, какая разница, чем он занимается. Теперь какая разница.

Они кивнули друг другу. Вышел и сразу за угол. Спустился на Челюскинцев, где напротив, через дорогу, светились изумрудом огромные стекла стадиона, и пошел в сторону Крытого рынка. Мимо прокуратуры, мимо Апелляционных судов, где и самому довелось побывать когда-то после ДТП. Но сначала зашел в магазин и купил бутылку пива. Деньги он приберег из мелких покупок, – не хотелось просить у жены и тем более у дочери, потому что все то время, что они жили на съемной квартире в центре, он не получал пенсии и два месяца как не работал, после того как к ним в студию пришли люди в хаки и объявили о смене собственности компании, представили человека, которому будет подчиняться коллектив и согласовывать материалы для выпуска, и на следующий день несколько человек написали «по собственному», – заработанное летом находилось у жены, экономной и распорядительной. Сразу возле магазина он постоял, пока пил крупными глотками, короткими сериями.

Читать дальше