Nuno Morais - Потерянные Навсегда

- Скажи леди свое имя. Тебя зовут Бекка, не так ли?

Она кивает.

- Бекка? Как забавно. Это действительно твое имя?

Бекка смотрит на нее глазами, которые пронзили бы ее, будь это мечи, но дама этого не замечает, потому что уже обращается ко мне.

- Нет, - говорю я, - на самом деле это не ее имя, это просто сокращение, ее зовут Ребекка, но почти никто называет ее так, потому что она не отзывается на него.

- Тем не менее, разве вы не считаете, что это странное имя, зачем вы так ее называете, когда Ребекка - такое красивое имя и а она такой милый ребенок?

Женщина продолжает говорить, полностью сосредоточившись на мне. Это к счастью, потому что Бекка уже высунула язык. Я делаю ей знак глазами, чтобы она спрятала язык, и она подчиняется, делая ангельское личико, глядя на которое, невозможно и подумать, что она способна на такое.

Метро едет от станции к станции и, хотя часть пассажиров выходит, людей становится все больше и больше. Кажется, это никогда не кончится.

- Сколько ей лет? – спрашивает она меня, снова погладив Бекку по голове.

- Будет четыре, - отвечаю я, зная, что будет дальше.

- Ах, какая она взрослая и красивая, она выглядит намного старше.

- Спасибо, спасибо, - я говорю, - да, она очень самостоятельная.

Она спрашивает меня, дочь ли она мне, и я отвечаю, что я ее дядя, не вдаваясь в подробности, что, по-видимому, ее устраивает, и она переходит к следущей серии вопросов.

- У нее очень необычный цвет волос, они ведь не крашеные?

Где взять терпения? Не знаю, как людям приходит в голову, что кто-то красит волосы трехлетней девочке, но помимо после слова «забавный» эпитет «необычный» для цвета волос неизменно становится самым популярным вопросом.

- Нет, - говорю я, стараясь не терять терпения, - цвет волос натуральный, она унаследовала его от матери, у нее были такие же.

Я понимаю свою ошибку, прошедшее время глагола уже сорвалось с губ, но уже слишком поздно и мое лицо становится обреченным. Невозможно избежать следующего вопроса:

- Мать умерла? – спрашивает дама шепотом, сглатывая слюну, предвкушая знакомую мелодраму.

Я в панике смотрю на Бекку, но она не обращает на нас внимания, напротив на коленях у деда сидит другая девочка, и они корчат друг другу рожи, так что я могу спокойно солгать, хотя и без особой убедительности:

- Нет, я имею в виду, что со временем волосы моей сестры немного потемнели и они уже не такие светлые, как были.

Ложь, конечно, волосы Мии всегда были такого цвета, но эта ложь совершенно правдоподобна. Я бы сказал все, что угодно, лишь бы помешать ей лезть с соболезнованиями, и утешить Бекку, что только бы опечалило ее. Ответ должен соответствовать тому знанию, которое мой собеседник имеет о тонах волос и их изменении со временем, потому что, погладив еще раз Бекку по голове, она бросает эту тему, явно разочарованная тем, что так и не узнала ничего интересного.

Тем временем мы прибыли на станцию Маркеш, где нам нужно пересесть на другой поезд, и мы, должно быть, сделали самую быструю пересадку в анналах метро. Мы поднялись в вестибюль билетной кассы и спустились по лестнице, с другой стороны, как раз вовремя, чтобы успеть на поезд до Кампо Гранде, где гораздо меньше людей и где никто не захочет с нами разговаривать. Поезд - один из новых, с жидкокристаллическими экранами, размещенными над каждой парой окон, которые передают рекламу без остановки, с вкраплениями обычных плакатов из ламинированной бумаги для рекламодателей, которые не хотят или не могут платить за видеорекламу. В вагоне до сих пор пахнет заводом, там мало надписей, оставленных наркоманами убивающимися по граффити несмываемыми чернилами, которые они обычно используют, чтобы никто не стер их с лица земли, как если бы оставленные ими следы волшебные и несут в себе часть их сущности. Видеореклама беззвучная, с редкими субтитрами, полностью продуманная или адаптированная для трансляции в метро, позволяя звуковой системе развлекать нас подборкой джазовых песен, в которых я узнаю Бенни Гудмана, Сидни Бешета, Стэна Гетца, Луи Армстронга и Чета Бейкера, у того, кто сегодня составлял плейлист, хороший вкус.

Метро Лиссабона иногда удается удивить нас такими мелочами, которые никоим образом не компенсируют отсутствие лифтов или эскалаторов от перрона до улицы на всех станциях, но которые помогают сделать поездку сносной.

Иногда мне интересно, только меня ли это волнует, и что делают люди с маленькими детьми и инвалиды. Конечно, они не могут разъезжать туда-сюда, иначе им придется перепрыгивать с автобуса на автобус или ехать на машине, что не всегда быстрее и проще, чтобы добраться куда-нибудь в Лиссабоне.