Шейла Нортон - Чарли. Котенок, который спас жизнь

Краем уцелевшего глаза я заметил темные фигуры, крадущиеся к нам из темноты.

– И если твои парни решат это повторить, то, скорее всего, сумеют меня прикончить. Если ты считаешь это честной игрой, то я уж и не знаю, в каком захолустье вас воспитывали…

– Ничего себе, как ты культурно выражаешься! – Кот опустил занесенную лапу. – Порядок, парни! Это всего-навсего тот Трусливый… – он осекся, смерил меня взглядом и поправился, – тот Храбрый полосатик, с которым мы встречались сегодня. Не трогай его, Черный. Ему и так досталось, а поди ж ты, пришел и напал на меня. Он, кажись, молодой совсем, но драться умеет.

И знаете что? Он снова улегся передо мной на землю, сам показывая, что сдается! Я не мог поверить здоровому глазу. Остальные коты стояли поодаль, выжидая, а одноухий снова вскочил на ноги, подошел и потерся боком о мой бок.

– Извини за то, что отлупили тебя, – миролюбиво сказал он. – Но, клянусь валерьянкой, что такой культурный малыш, как ты, позабыл в нашем районе?

– Просто заблудился, – хмуро ответил я. Опасность явно миновала, я остался жив, и вот теперь-то меня начала бить дрожь от носа до хвоста. – Где-то здесь недалеко живут мои люди, но я не знаю где.

– Твои люди ? – переспросил одноухий так удивленно, словно я заговорил с ним на собачьем или коровьем языке. – Хочешь сказать, у тебя есть свои люди?

Я должен был сообразить раньше, но только сейчас начал догадываться. Эти ребята были из тех, от кого нам всегда велят держаться подальше, о ком мамы с первых дней рассказывают нам страшные истории. Дикари . Само слово заставляет домашнюю кошку содрогнуться от страха. Да, вот и вы замерли от ужаса. И ничего удивительного.

– Гм, ну да, – пискнул я, пятясь назад.

– И это правда, что они пускают вас жить к себе в дома? – спросил кот, глядя на меня во все глаза. – И кормят вас, и дают вам странные имена? Да не беги ты, я тебя не трону. Мне прямо интересно стало. Идите сюда, парни. Прикиньте, этот полосатый живет с людьми! Ну так что, дают они вам дурацкие имена? Тебя вот как зовут?

– Чарли, – мяукнул я чуть слышно. Коты уставились на меня в немом изумлении.

– Чарли, – повторил помоечный. – Отвались мои усы. У тебя имя, как у… как у человека.

– А какое же имя у тебя? – робко поинтересовался я.

– Имя? – фыркнул он. – Нет у нас имен! На что нам имена?

– Чтобы звать друг друга? – предположил я.

– А, ты об этом! Так мы просто кличем друг друга по тому, какие мы. Типа, он вот черный . А тот – бесхвостый . А вон еще один, подальше, так он вонючка .

– А, понял. – Мне-то казалось, что они все были довольно вонючие. Но вряд ли стоило заговаривать с ними об этом. – А какой же ты ?

– Большой, ясен перец, – ответил он, вытягиваясь в полный рост. – Потому я здесь и главный.

– Понятно. – Ну, не мог я отказаться от приветствия, слишком хорошо воспитан, сами понимаете. Словом, решив, что этого требует элементарная вежливость, я потерся мордой о его морду и сказал. – Очень приятно познакомиться, Большой.

– И мне тоже, Чарли, – ему было явно трудно выговорить мое имя. – Знаешь, раз уж ты потерялся, думаю, лучше тебе пока остаться с нами. Ну, пока не найдешь своих людей. Без нашей защиты тебе тут долго не продержаться.

Что ж, после того как из меня чуть не вышибли дух, у нас наметилось улучшение в отношениях.

– Да, конечно, большое спасибо. Вы живете недалеко отсюда, да? – добавил я, потому что непохоже было, что мы торопимся домой.

– Я родился и вырос в этом дворе, – гордо заявил Большой. – И все парни тоже. Все эти места – двор и окрестные улицы – наша территория. Люди нас не любят, ясное дело, не считая парочки каких-то ненормальных, которые нас вроде как жалеют и время от времени снабжают едой.

– Значит, вам приходится каждый день охотиться? – я огляделся. Вокруг не было даже признаков кустов или деревьев. Здесь даже трава не росла. – Только мыши и крысы, да?

– И рыбка, если повезет, – облизнулся Черный (во время разговора он подобрался к нам поближе).

– Ага, люди каждый день выходят в море на своих лодках, а назад привозят горы рыбы, – объяснил Большой. – Мы по очереди подкрадываемся и стараемся стянуть рыбину-другую, пока никто не видит. Обычно люди орут и пинаются, если поймают с поличным. Но вообще-то попадаются и приличные, вполне ручные люди, так те, не поверишь, сами дают нам рыбу.

– Только нечасто, – прохныкал Вонючка. – И почему не делятся, непонятно: я вообще не понимаю, зачем им так много рыбы.