Элис Петерсон: Девушка с глазами цвета неба

– Я знаю, Джози. Ты справишься со всем, куда денешься? Вы с Финном моя главная опора. Без вас развалится вся моя жизнь.

Мама с папой заботились о малышке и обо мне. И о Рокки. И о Джордже. Их дом – рай на земле. Они когда-то купили ветхий, безобразный амбар, большой, серый и унылый, но я понимала, что их соблазнили открывающиеся виды и сам участок. Впрочем, поначалу я все равно считала, что они сошли с ума, но они с энтузиазмом взялись за дело и превратили амбар в уютный дом. Больше всего мне нравилась в нем кухня – огромная, с большим дубовым столом посредине. Половина кухни была покрашена в цвет топленых сливок. Другая половина, где готовили еду, была оранжевая. В ней было полно красивых предметов, которые я бы с радостью перенесла в свою кухню: медные соусники, кружки с цветочками, большие винные бокалы и маленькие цветные рюмочки для хереса. Сейчас я смотрела на бегущие вниз зеленые склоны, которые мама с папой держали в безупречном состоянии. Я видела домик на дереве, который папа сделал для Джорджа, и вредного Роуэна, щиплющего траву. Как приятно сидеть тут, слушать истории о деревенских ярмарках и свадебных церемониях, которые украшала мама. Были там всегда и несколько историй о постояльцах-туристах.

– Как у вас в последнее время шли дела с B & B? – поинтересовалась я как-то. Мама нарезала морковь и петрушку для супа. Скарлетт наконец-то уснула в своей корзинке, словно младенец Моисей. Мама вынесла ее на улицу, чтобы она дышала свежим воздухом.

– Много хлопот. Как я рада, что теперь могу отдохнуть от постояльцев.

– Я бы не назвала отдыхом заботы о Джордже, Скарлетт и обо мне! – Джордж с дедом играли в домике на дереве.

– Ты помнишь, как у нас жила японская пара и ты помогала готовить завтрак? Мы тогда положили к завтраку дыню, рассчитывая, что они отрежут себе по ломтику, а нам останется все остальное, но они съели всю дыню, даже шкурки не оставили! Я очень удивилась. Наверняка у них было потом несварение.

– А я помню того парня, от которого воняло лосьоном после бритья. Запах был по всему дому.

– Да-да, я тоже помню. Потом мне пришлось несколько недель проветривать дом.

– Мам? – спросила я.

– Да? – Она помешивала суп.

– У вас с папой бывали сложные времена?

Она села рядом со мной.

– Все браки проходят иногда через каменистые участки, и если люди говорят, что у них всегда все было гладко, они просто лгут! – Мама провела ладонью по волосам. – Иногда я думаю, что случилось бы, если бы я вышла замуж за Клауса, немца, который учил меня летать на аэроплане. Но мне всегда было интересно и приятно с твоим отцом, мы могли говорить с ним на разные темы, и я знаю, что он единственный мужчина, с кем я действительно хотела быть рядом. С ним я счастлива.

Я посмотрела на ее золотое обручальное кольцо, уже побитое временем, кривоватое, но по-прежнему украшавшее ее безымянный палец.

– Как ты думаешь, Финн будет снова мне доверять? Ведь нельзя сказать, что я совершила ужасное преступление. Это не было изменой. Наверняка некоторые браки проходят и через более суровые испытания. Взять хотя бы всякие ужасные истории в газетах… как жены подсыпают яд своим мужьям… – Мама слушала меня с улыбкой. – Или как мужчины проходят через кризис среднего возраста и бросают своих жен ради девиц, которые вдвое моложе, чем они, – продолжала я. – Моя единственная вина в том, что я не сказала ему про Кларки.

– Ну, вообще-то, ты лгала, – не выдержала и добавила мама.

– А ты никогда не лгала?

– Твоему отцу?

– Да.

– Нет, практически нет.

– Ой, ладно тебе, ма! Никогда? – недоверчиво пробормотала я.

– Пожалуй, я говорила иногда неправду… что я никогда не оставляла на ночь включенный утюг, или что я не роняла на пол лазанью и затем не собирала ее с пола на блюдо.

– Ой! Неужели правда? Когда это было?

– На праздничном обеде, который я давала после свадьбы. – Она понизила голос. – Не говори ему!

– Папа теперь только посмеется, услышав про это. Но ведь Финна нельзя назвать идеальным мужем.

– Я знаю, – ответила она. – Господи, идеальных мужей не бывает.

– Иногда мне кажется, что я воспитываю Джорджа одна. Совсем как мать-одиночка.

– Понятно, – вздохнула мама.

– И я не знаю, как это можно изменить.

– Дорогая моя, он никогда не изменится полностью. Ты ведь знаешь, каким Финн был до вашей свадьбы. Он амбициозный человек, и я не сомневаюсь, что он станет когда-нибудь весьма успешным консультантом. Но на это у него тоже уйдет много времени.