Джесс Уолтер: Великолепные руины

– Да. Гостиница моя. – «Преуспевающий бизнесмен» указал на вывеску. – Пожалуйста.

– И что, у вас забронирована для меня комната?

– О да! Многие комнаты. Все комнаты для вас. Да!

Девушка взглянула на вывеску, потом снова на Паскаля. Теплый ветерок развевал выбившиеся из прически пряди. Американка еще раз улыбнулась: под ногами смешного худенького парня натекла лужа.

– У вас глаза очень красивые. Синие, как море! – сказала девушка.

Она поправила шляпку и пошла по причалу к площади.

В Порто-Верньоне никогда не было il liceo, школы, и маленький Паскаль каждый день ездил в Ла-Специю. Там он и познакомился с Оренцио, своим первым другом. Им на роду было написано стать друзьями, иначе сыну старого hoteliero и ушастому коротышке было не выжить. Иногда зимой, когда на море бушевали шторма, Паскаль даже оставался у друга на какое-то время. Перед отъездом Паскаля во Флоренцию они придумали новую интеллектуальную игру. Они пили швейцарское пиво и обзывались. Проигравший, тот, кто выдыхался или повторялся первым, выпивал кружку до дна.

Вот и сейчас Оренцио перегнулся через перила яхты и решил сыграть в «безалкогольную» версию.

– Эй, вонючка, что она сказала?

– Ей нравятся мои глаза. – Паскаль не догадался, что игра уже началась.

– Да ладно врать, засранец, не могла она такого сказать.

– А вот и сказала.

– Брехло ты, Паско. Брехло и пидор.

– Это правда!

– Правда, что ты пидор?

– Нет, что ей понравились мои глаза.

– Размечтался, скотоложец! Она – звезда, между прочим.

– Согласен, – ответил Паскаль.

– Вот тупица! Я не про то. Это актриса. Настоящая. Понял? В Риме сейчас фильм снимают, так она оттуда.

– Какой фильм?

– «Клеопатра». Ты что, газет не читаешь, говноед?

Паскаль оглянулся на девушку, взбиравшуюся по ступеням.

– Слишком она светлокожая для Клеопатры.

– Клеопатру играет Элизабет Тейлор. Ну та шлюха, что мужей чужих ворует. А у нашей американки другая роль. Нет, дебил, ты что, правда газет не читаешь?

– И кого она играет?

– А я откуда знаю? Мало там ролей, что ли?

– Как ее зовут? – спросил Паскаль.

Оренцио протянул другу записку. В записке говорилось, что девушку нужно доставить в гостиницу в Порто-Верньоне, а счет за проживание направить в Гранд-Отель в Риме, некоему Майклу Дину, специальному помощнику режиссера студии «Двадцатый век Фокс».

Девушку звали…

– Ди… Морей, – запинаясь, прочел Паскаль.

Имя ему ни о чем не говорило, но всех американских актеров разве упомнишь? Там этих Роков Хадсонов, Мерилин Монро и Джонов Уэйнов как собак нерезаных. Только в одних разберешься, тут же новые появляются. Можно подумать, у них там в Америке целая фабрика по производству знаменитостей. Паскаль оглянулся. Девушка уже поднялась по лестнице.

– Ди Морей, – сказал Паскаль.

Оренцио заглянул другу через плечо и подтвердил:

– Ди Морей.

Что-то в этом имени было завораживающее, и приятели принялись повторять его на все лады.

– Она больна, – сказал Оренцио.

– Чем?

– Я что, врач? Тот мужик просто сказал «больна» и все.

– Серьезно больна?

– Да не знаю я, травоядное! – Оренцио продолжил игру.

Ди Морей медленно шла к отелю.

– Нет, вряд ли серьезно, – решил Паскаль. – Смотри, какая красивая!

– Ну, не Софи Лорен, – ответил Оренцио. – И не Мерилин Монро, если честно.

Еще одна игра, которой они увлеклись прошлой зимой, – ходить в кино и сравнивать актрис.

– Еще бы: она явно умнее. Похожа на Анук Эме.

– Тощая-то какая! – сказал Оренцио. – Это тебе не Клаудиа Кардинале.

– Да уж! – С Клаудией Кардинале никто не мог сравниться. – Но лицо у нее удивительное. Необычное очень.

Оренцио в такие тонкости вдаваться был не готов.

– Знаешь, Паско, даже если бы я трехногую собаку привез, ты бы все равно к ней страстью воспылал.

И тут Паскаль забеспокоился:

– Оренцио, а ей точно сюда?

Оренцио сунул товарищу в руку бумагу:

– Ее привез этот американец, Дин. Спросил про Порто-Верньону. Я ему объяснил, что никто сюда не ездит. Спросил, может, ей в Портофино или Портовенере? А он говорит: какая она, эта Порто-Верньона? Я ему отвечаю: да там нет ничего, кроме гостиницы. Он спрашивает: а городок тихий? Я ему отвечаю: тише, пожалуй, только в гробу. Ну вот, говорит, значит, ей точно туда.

Паскаль улыбнулся:

– Спасибо, Оренцио!

– Все равно ты скотоложец! – тихонько сказал Оренцио.

– Повторяешься.

Оренцио сделал вид, будто выпивает кружку до дна.