Вячеслав Седых - Великолепные зверята и чародей из Арбузовки. Книга 1. Великолепные зверята

© Седых Александр, Седых Вячеслав

© ИДДК

Странная одинокая туча мчалась по знойному летнему небу, размазывая серую кляксу тени по зелёному простору бескрайней степи.

Завидев грозовую тучу, пушистые жители мирного континента пугливо вжимали головы. Но буревестница лишь касалась тёмным крылом и, погрозив всполохами адского пламени, угрюмо громыхала дальше.

Чёрная посланница торопилась закрыть от солнечного света затерянный в глубине дикого поля лесной островок. Ибо таинство должно свершиться в сумраке, как начертано в пророчестве, даже если какие-то дурни и разбудили лихо не в урочный час.

Огненным снопом сверкнули молнии. Громыхнули небесные барабаны. Не проронив ни капли дождя, заколдованная туча разлетелась клубами пара, явив свету посланника грозного атомного века – мира вечной войны.

Только уж каким-то невзрачным казался пришелец – совсем нестрашным.

Мальчик лет одиннадцати в пижаме со смешными уточками, подложив ладошки под щёку, сладко посапывал в густой зелёной траве. Рядом с босыми ногами валялись тряпичные шлёпанцы.

Утренние лучи развеяли сон, но вставать Никитке совсем не хотелось. Мученика ждала печальная повинность: глотать манную кашу, собирать портфель и тяжёлой поступью тащиться в школу за очередной порцией двоек.

Подозрительно долго не слышно назойливого дребезга старого будильника, и ласковый голос мамы с настойчивым призывом к трудовому подвигу тоже запаздывал. Никитка покопался в глубинах сонной памяти, вспомнил – в школу сегодня вообще не погонят. Участковый врач заподозрил у ребёнка редкую форму гриппа, какого-то уж очень экзотического – звериного. Никитку собирались уложить в клинику профессора Русинова, он успешно опробовал чудо-вакцину на подопытных зверятах.

– Я вам не какой-нибудь зверёнок! – вслух возмутился Никитка и неожиданно получил странную поддержку.

– Эт-т точно, – пропищал чужой голосок и противненько так захихикал.

Никитка вздрогнул, открыл глаза – голубое небо заслоняла ушастая башка огромной серой мыши. Говорящая мышища скалила редкие зубы и глазами-бусинками с интересом рассматривала чудного гостя.

– Ты кто? – указал острый коготь в его сторону.

– Я Никитка, – приподнялся на локтях обескураженный пришелец.

– А я мышонок Шустрик, – дружелюбно протягивая Никитке лапу и помогая встать, представился странный субъект. – Только я не из степных, я из городских мышей. А ты чьей породы будешь?

– Тоже городской, – механически приняв помощь Шустрика, оторвался от примятой травы Никитка. – Человеческой породы я.

Никитка выпустил лапу Шустрика: почти нормальную ладонь, только лохматую и с острыми коготками вместо ногтей. Шустрик вообще выглядел очень человекообразным, будто мальчик на голову ниже Никитки влез в маскарадный костюм, удачно изображая монстрика. Однако дружелюбно оскаленная мордочка Шустрика с острыми зубками и живым розовым язычком мало походила на неподвижную маску, да и пропорции тела намного отличались от стандартных – настоящий инопланетянин. Никитка скептически осмотрел его нехитрую одежонку. Белая домотканая рубаха с длинными рукавами подпоясана верёвочным пояском. Ноги в холщовых штанах обуты в плетёные лапти.

Никитка тяжело вздохнул, одёрнул ночную пижаму, украшенную разноцветными уточками, сунул босые ступни в матерчатые шлёпанцы и окинул взором огромную лесную поляну. Он находился в её центре, далёкие края со всех сторон обступил дремучий хвойный лес. Место мало походило на культурный парк, но, может, так и должна выглядеть иноземная лечебница? Тогда сейчас появится профессор Русинов, и всё встанет на свои места. Никитка обнаружил вдалеке низко склонившуюся человеческую фигуру. Выпрыгнув из шлёпанцев, мальчик опрометью бросился за разъяснениями к новому персонажу. Шустрик, подхватив тапочки, не отставал, и когда до склонённого над деревянной тачкой незнакомца оставалось совсем чуть-чуть, разрушил надежды Никитки на ясное будущее.

– Жорик, оглянись! – весело крикнул мышонок. – Смотри, кого я нашёл!

Тучная фигура, ростом повыше Никитки, лениво выпрямилась. Из-под широкополой соломенной шляпы на обомлевшего человечка удивлённо уставилась кабанья морда.

– Оба-на! – хрюкнул кабанчик и тыльной стороной измазанной ладошки утёр сопливый пятачок. – Это ещё чаво-о за чудик?