Михаил Ландбург - Пиво, стихи и зеленые глаза (сборник)

Первыми посетителями оказались девушка с печальным лицом и молодой человек с длинными волосами и пронзительно синими глазами. Девушка пила апельсиновый сок и разглядывала прохожих, а молодой человек пил пиво и разглядывал девушку.

– Нечем заняться? – не выдержала девушка.

Молодой человек молча пожал плечами и едва заметно улыбнулся.

– Зачем? – не унималась девушка. – Зачем вы разглядываете моё лицо?

– Я его не разглядываю, – проговорил молодой человек, – я его слушаю.

– Слушаете лицо?

– Разве вы не знаете, что если лицо разглядывать долго, то, в конце концов, оно заговорит.

Девушка перевела взгляд на улицу, на окно магазина, на женщину с коляской и вдруг спросила:

– Моё лицо разглядывали долго?

– Достаточно долго, чтобы услышать, как вы жалуетесь на тоску.

– Вы услышали?

– Разумеется!

Девушка задумчиво опустила голову.

– А вы… – спросила она потом. – Кроме разглядывания лиц, вы чем-либо ещё занимаетесь?

– Листопадом!

– Что?

– Пишу стихи о листопаде.

– Писать о листопаде – ваше основное занятие?

– Любимое!

– Всегда о листопаде?

– Постоянно!

– А когда листопада не бывает?

– Он бывает всегда!

– И зимой?

– Конечно!

– И летом?

– Непременно! Листопад бывает вечно…

– Понятно! – рассмеялась девушка. – Вы – сумасшедший!

Молодой человек радостно кивнул головой.

– Выходит, вы догадались, что я поэт! – сказал он.

Девушка поспешно допила сок и прошептала:

– Мне, пожалуй, пора…

– Уходите? – молодой человек заглянул в свою кружку и забавно надул щёки.

– Так оно в жизни: кто-то уходит, кто-то приходит… Ничто не вечно, кроме, разумеется, листопада, не правда ли?

– Святая правда!

– Сумасшедший!

– А вы – нет! К сожалению…

Уронив на стол подбородок, девушка закрыла глаза.

– Я – дура, да? – спросила она потом.

– Это – да!

– А может, сумасшедшая?

– Это – нет! К сожалению…

– Я чувствую себя курицей, – вдруг проговорила она. – Почему я чувствую себя курицей?

– Не знаю.

– Но я – дура, да?

– Это – да! Вглядитесь в небо…

– Что там? – уныло проговорила девушка. – На что мне смотреть?

Молодой человек снова надул щёки и вдобавок выпучил глаза.

– Смотрите, – потребовал он, – и вы кое-что услышите!..

– Смотреть долго?

– Долго-долго, если хотите услышать…

– Хочу… О любви…

– Вот вы о чём!..

– Я услышу?

– Об этом – нет!

– Даже если буду смотреть долго-долго?

– Это невидимо… И говорить об этом тоже ни к чему… – молодой человек внезапно поднялся, криво улыбнулся и шагнул в толпу прохожих.

Задержав задумчивый взгляд на дверном окошке, Вика неторопливо повернула ключ.

– Соскучилась? – спросил Нир.

Вика не ответила.

– Очень? – Нир протянул букетик из трёх чайных роз.

– Присядь! – сказала Вика, принимая цветы.

В комнате оказался один-единственный стул.

– А ты? – спросил Нир.

Не выпуская из рук розы, Вика присела на колени Нира.

– Удобно? – поинтересовался Нир, смущаясь оттого, что громко хрустнули его колени.

Вика улыбнулась и, кивнув на двери спальни, прошептала:

– Там удобнее!

Опустив розы на подушку, она закрыла глаза; Нир лёг рядом в надежде, что на сей раз у него получится…

– Ты чего? – спросила Вика.

– Мне бы отдышаться!

– Отдышись! Я подожду!

Нир продолжал лежать недвижный, но вдруг, приподняв голову и широко раскрыв глаза, он принялся декламировать из «Интернационала»: «Это есть наш последний и решительный бой…»

И тогда Вика заплакала.

По спальне носился нежный запах роз.

– Ты зачем здесь? – спросила Вика.

Нир объяснил:

– Оттого, что больно мне видеть, как в одиночестве томишься…

Вика вздрогнула.

– Женщины томятся в любом случае, – шептала она, прикрывая заплаканное лицо чайными розами, – и в браке томятся, и в одиночестве…

– А в чём больше?

– Что тянется дольше! – отрезала Вика. – Что тянется дольше, в том и томятся больше!

– Как у мужчин! – заметил Нир. – У мужчин процесс томления похожий…

– Лжёшь? – не поверила Вика.

– Конечно!

– Печально!

– Очень!

Они помолчали, потому что каждый стал думать о своём… Потом Вика спросила:

– Отдышался?

– Не уверен! – признался Нир.

– Что ж, подожду ещё…

– Кажется, сегодня придётся ждать долго, – всхлипнул Нир и стал одеваться.

Возле двери Вика, озабоченно взмахнув ресницами, спросила: