Синтия Виктор - Нелегкий выбор

Лэйни живо представила себе, каким пустым покажется ей дом, какой одинокой — жизнь, и ей захотелось заплакать навзрыд.

— Ну и наплевать! — крикнула она. — Поступай как хочешь, все равно ты здесь — птица залетная!

В приступе слепой ярости она вытянула руки вперед с единственным желанием: вцепиться ногтями ему в лицо. Ей хотелось сделать ему больно, наказать за то, что он причиняет ей такие муки.

Пенн поймал ее руки и притянул Лэйни к себе. Поцелуй был таким голодным и жадным, что у нее потемнело в глазах. Желание, которое она знала до сих пор, показалось бледным подобием неистовой силы, во власти которой она вдруг оказалась. Это была атавистическая, темная и сладостная потребность немедленно ощутить его прикосновения, его запах, вкус, ощутить его внутри себя.

Они опустились на ковер очень медленно, словно происходящее было хрупким драгоценным сосудом, который мог разбиться от неосторожного движения или слова. Кончики пальцев, едва касаясь, скользнули по щеке Лэйни и вдоль шеи, все ниже, ниже и наконец под пояс джинсов. Лэйни вскрикнула, не слыша своего голоса, изумляясь тому, что с ней происходит. Вся мягкость, вся нежность, составлявшие ее основу и сущность, вдруг исчезли, сменившись лихорадочной жаждой, которая требовала немедленного утоления.

Она не замечала, с какой силой дергает за пуговицы, почти ненавидя одежду, как если бы она намеренно пыталась ей помешать.

— Это ты, Лэйни, — прошептал Пенн, когда они, голые, прижались наконец друг к другу. — Это на самом деле ты!..

Сколько ночей она не осмеливалась даже мечтать о том, что происходило теперь на самом деле! Все было словно впервые, словно он никогда еще до нее не дотрагивался. Если бы Лэйни могла в тот момент думать связно, она сказала бы себе: «Я люблю его, я не могу больше притворяться, что это не так!» Но она просто закрыла глаза со счастливой и странно жалобной улыбкой на губах.

— Открой глаза, — сказал Пенн очень тихо, — я хочу сказать тебе это сейчас.

Лэйни подчинилась. Он смотрел на нее сверху все с той же улыбкой, в которой — она вдруг поняла это — было бесконечное удивление.

— Я люблю тебя, Лэйни… Но даже это не главное. Я думаю, что всегда любил тебя.

По-прежнему полная желания, она была в тысячу раз более счастлива теперь, когда главные слова были сказаны. Только на секунду сомнение — ее вечный спутник — шевельнулось в душе. Только на секунду. Настороженность, ни на минуту не покидавшая ее с Джулианом и низводившая любовь до чисто физического удовольствия, явилась еще раз непрошеной гостьей, чтобы уйти навсегда.

Все было правильно на этот раз. Руки, которые обнимали ее, были единственным, что имело значение. Робкая птичка, никогда не имевшая настоящего гнезда, она обрела наконец дом.

Так вот, этот желторотый птенец является ко мне с заявлением, что он желает работать в редакции нашего журнала, и при этом… — Хельмут так стремительно ткнул пальцем в грудь Пенна, что тот испугался, как бы его не прокололи насквозь, — и при этом неправильно произносит мое имя!

Все возмущение таким беспрецедентным проступком выразилось на лице Хельмута, и он снова потыкал пальцем, на сей раз нацелив его в небо.

— Я, конечно, строго ему на это указал. «Тэплинжер, — сказал я, — а вовсе не Тэпринжер!» Разве можно доверить издательскую работу, пусть даже не самую ответственную, человеку, который не способен запомнить имя своего босса?

Красный, с растрепанными волосами, Хельмут напоминал разгневанного муравья из мультфильма. Пенн едва удержался от непроизвольного смешка.

— Хм… — выдавил он из себя в виде ответа.

Большего Хельмут и не ждал. Он энергично закивал, словно ему от души посочувствовали.

Пенн обвел взглядом безукоризненную кухню Тэплинжеров. Вот уже двадцать минут он безуспешно пытался перевести беседу в нужное русло. Прежде чем оказаться здесь, ему пришлось долго выслеживать Хельмута, а потом притвориться, что они совершенно случайно встретились по разные стороны забора. Он завел речь о статье из «Отставного генерала», которую предварительно просмотрел. Дело кончилось тем, что Хельмут пригласил его к себе на чашечку кофе. Шугар не было дома (Пенн заранее удостоверился в этом), и закончить беседу нужно было до ее возвращения.

— Мой зять был горячим поклонником вашего журнала, — сказал Пенн проникновенно.

— Я этого не знал, — ответил Хельмут, и его невзрачное лицо озарилось улыбкой гордости, — но не могу сказать, что удивлен. С тех пор как я занял должность редактора, прибыль от журнала растет год от года.