Пэппер Винтерс: Разрушенные (ЛП)

Я яростно качал головой.

— Нет. Не могу. Оно возвращается. Становится хуже. Я не… я не могу

Зел не сказала ни слова, но ее глаза отдали мне последний приказ.

«Обними его».

Как, черт побери, такая машина как я могла обнимать младенца? Проклиная свое прошлое и все в своей голове, я медленно притянул Василия к своему телу и прижал его к сгибу своей руки.

«Убей. Разорви. Заставь истекать кровью. Уничтожь».

В секунду, когда его невесомое тельце и тепло от него коснулось моего тела, мой мир рухнул.

Волки завыли.

Пистолет выстрелил.

Мечи столкнулись.

Вихрь поглотил меня, разрывая в клочья, разрывая мой мозг на части. Я падал ниже и ниже в темные уголки своего разума, перемещаясь из больничной палаты в последнее чистое воспоминание моего детства.

— Не уходи далеко, Роан. Скоро ужин и твой отец будет дома. — Я улыбнулся своей идеальной матери. Потянувшись, чтобы коснуться ее рыжего локона, я кивнул. — Обещаю.

Я нарушил гребаное обещание и принес апокалипсис в свою семью.

Деревья заскрипели.

Луна засияла серебром.

Я сжал свои зубы до боли, чертовски борясь с условным рефлексом.

«Убей. Разорви. Заставь истекать кровью. Уничтожь».

Я никогда не буду свободен. Я должен умереть. Я должен убить себя.

— Роан! Роан!

Свободной рукой, я вцепился в свою голову, когда звук колоколов отдавался эхом в моих ушах.

Громче и громче.

Колокола и бой часов, и звуки трубы.

Каждое промывание мозгов, все препятствия и цепи начали распутываться.

Быстрее и быстрее, замок за замком.

Каждая частичка моего прошлого и мучений перестали существовать. Каждый переключатель и приказ, что делали меня послушной машиной, распались.

Ветер засвистел.

Лед заколол.

Свобода падала как дождь.

Каждый хомут и запрограммированные приказы выскальзывали из моей головы, падая у моих ног со звуком звякающего железа. Стоя на месте, едва дыша, в случае, если это просто сон, я ворвался в жизнь, когда все запятнанное и испорченное в моем уме вспыхнуло огнем и затем превратилось в пепел.

Солнце сияло.

Бабочки порхали.

Смех наполнил мои глаза.

Мой мир вращался и вращался. Выбрасывая меня из моего старого существования и оставляя без крова и плыть по течению.

Затем начался новый мир. Мир, о котором я никогда не надеялся мечтать. Мир, где мои мысли были моими собственными, и никто не мог лишить меня их.

Вихрь, который украл меня из больницы в прошлое, выбросил меня назад в реальность. Но она не была такой же, как прежде. Это не было тем же самым пространством или той же самой галактикой.

Мое прошлое ушло навсегда.

Мое будущее было чертовски ярким и ясным.

Птицы защебетали.

Любовь расцветала.

Блаженное счастье наполнило мое сердце.

Я открыл глаза.

Зел почти встала с постели, держась за живот, где были свежие швы. От паники ее лоб покрылся потом, а глаза были расширены от ужаса.

— Нет! Прекрати! Не причиняй ему боль!

Я бросился поймать ее, прежде чем она потеряла сознание и упала лицом об пол.

— Зел, нет!

Держа своего сына одной рукой, я подтолкнул женщину, на которой собирался жениться, на кровать и накрыл ее дрожащее тело простыней. Ее лицо было мертвенно-бледным от стресса.

Мое сердце не знало такой любви. Я никогда не верил, что могу быть так чертовски счастлив.

Я стоял в оцепенении, впитывая, как сильно люблю ее. Как много она дала мне.

Она выхватила Василия из моих рук, прижав его ближе. Слезы заполнили ее глаза.

— Черт побери, Роан. Ты почти довел меня до сердечного приступа. — Она полностью обхватила Василия, он начал плакать от ее сильной хватки.

Его вопли были музыкой для моих ушей, потому что не было ничего другого. Никаких приказов, никакого условного рефлекса.

Все, что было, это резкие вопли моего сына и рваное дыхание женщины, которую я обожал.

Я, черт побери, хотел смеяться.

Слезы катились по ее щекам.

— Какого черта ты делаешь? Боже мой. Я никогда не смогу доверять тебе? Ты никогда не будешь свободен? — ее тело тряслось от шока. — Как мы будем растить их вместе, если ты никогда не сможешь быть с ними? На что надеяться? Что…

Было несправедливо, что она была так растеряна, а я был на седьмом небе от счастья.

Схватив ее за подбородок, я дернул ее лицо к себе и поцеловал. Я целовал ее так, как всегда хотел. Всей своей душой.

Мне больше не нужно было бороться. Мне больше не нужно было следить за своими мыслями или оберегать ее от своих прикосновений.