Мэриан Ти: Мой голландский миллиардер

— Ты так думаешь? – Будничным тоном протянул Виллем, делая вид, что не замечает смущение на щеках девушки. – В таком случае, могу я поинтересоваться, сколько тебе лет?

— Четырнадцать, сэр.

— Ну, а мне двадцать восемь. Это вдвое больше.

Девушка только моргнула.

— Всё равно не старый.

Упрямая, сделал вывод Виллем. Как противоречиво, особенно, если учесть её обманчиво скромный вид.

— Ну, если ты так считаешь, — в знак согласия пробормотал он. Он был экспертом в одержании побед в словестных перепалках, за это и заработал репутацию, одного из самых известных Европейских переговорщиков.

— В ближайшее время, я планирую, чтобы твоя семья присоединится ко мне за ужином. Надеюсь, и тебя там увидеть.

— Если я буду не на занятиях, сэр.

Её настойчиво вежливое поведение, заставило дёрнуться уголки его губ.

— Я прослежу, чтобы приглашение было направлено в период каникул. – Неосознанно, он протянул руку, чтобы прикоснуться к её волосам.

Серенити увидела, как большая рука приближается к ней, и вздрогнула всем телом, не успев остановить себя.

Виллем замер.

Она побледнела.

— Серенити…

— Простите, — её голос был резкий и в то же время пронзительный. – Я не должна вас задерживать, — она сделала шаг назад, — было приятно с вами познакомиться, сэр.

— Не менее приятно и мне, — он прищурил глаза, от неожиданно появившейся бледности её кожи.

Казалось, она уже его не слышала, и смотрела сквозь, на охрану.

— Было приятно с вами поговорить, мистер Молен, мистер Смит.

Серенити только дождалась прощальных слов от двух мужчин, и тут же развернулась, чтобы уйти. Она постаралась не встречаться с пристальным взглядом мистера де Конаи, и как можно быстрее, практически переходя на бег, бросилась прочь.

Она была так, так глупа. А что, если Шейн или Мелани узнают о её реакции? И используют это, как повод, чтобы отказаться от её финансирования?

К счастью, в квартире было тихо, когда Серенити вошла в гостиную, свет был выключен. Если повезёт, то сегодня ей удастся отдохнуть, а уже завтра придумывать оправдания. Она тихо пробралась до самого верха лестницы, и услышала голос своей сводной сестры.

— Уверяю тебя, мама, — уверенно заявила Шейн. – Он у меня на крючке. Он будет моим. Это только вопрос времени, и я стану миссис де Конаи, и это будет так великолепно. – Хихикнула Шейн. – Возможно, даже более великолепно, чем его поцелуи, которые, такие…

Серенити не стала дожидаться продолжения. Она почувствовала слабость, не понимая причины, и бросилась в свою комнату. Уже почти достигнув двери, она услышала, как открылась дверь в комнату Мелани, и сердце Серенити замерло.

Она обернулась, как раз, когда мачеха и сводная сестра показались в коридоре.

— Почему ты здесь?

Голос Шейн всегда такой грубый , рассеяно подумала Серенити, подбирая оправдание. Интересно, знает ли миллиардер о сварливой стороне её сестры?

Когда она закончила говорить, Мелани недоверчиво поинтересовалась:

— Ты хочешь мне сказать, что останешься на весь уикенд?

— Боюсь, что да, мэм.

Зная, что больше всего их сейчас беспокоило, она быстро добавила:

— Но большинство времени, я проведу в библиотеке. – Это был вежливый способ, дать им понять, что она знает, как они не любят, когда Серенити путается под ногами, и будет несложно сделать так, чтобы они забыли о её существовании.

Обе женщины заметно расслабились от её слов.

— Приятно это слышать, — с облегчением пробормотала Мелани.

— Мы обе слишком заняты, чтобы нянчиться с тобой, — добавила Шейн, — Надеюсь, ты не принесёшь нам никаких хлопот, пока будешь здесь.

— Конечно, — вежливо ответила Серенити.

С нетерпеливым выражением, Мелани сказала:

— Тогда, больше нечего обсуждать. — Жестом, она указала Шейн отправляться обратно в её комнату, пропустив дочь, она тут же захлопнула за ними дверь.

Серенити вошла в свою комнату, тихо закрывая свою дверь.

Она думала о Виллеме де Конаи, когда принимала душ и переодевалась в пижаму. Даже, когда легла на спину, уставившись в темноту своей комнаты, мысли о Голландском миллиардере не покидали её.

Как странно, подумала Серенити. Она никогда раньше не думала о представителях противоположного пола.

А потом, она вспомнила слова, которые говорила Шейн о Виллеме де Конаи, и почувствовало что-то ещё более странное.

Боль, пронзила её сердце, от одной мысли о том, что Шейн выйдет замуж за миллиардера.