Наталья Букрина - Анатомия обмана

Гром грохотал сильнее канонады. Вой ветра заглушил бы рев любой сирены. Пулеметная очередь дождя могла б сразиться с музыкой из ада. Казалось, вот он, конец света. И случился он не в тридевятом царстве или фильме ужасов, а в двух метрах от нее, за стенами загородного дома. Неужели и прогноз для них с Сашей столь же пессимистичен? Семейная жизнь стремительно летела под откос. В последние годы их с мужем отношения напоминали кутеж разгульной непогоды: буря эмоций сменялась затишьем недоверия, за ливнем слез следовал град упреков – и так до бесконечности. Мысли путались, голова раскалывалась, настроение стремилось к нулю. Мила с опаской ощупала шелковую бирюзу простыни – мужняя половина кровати предательски пустовала. Впервые за двадцать лет совместной жизни Александр не захотел ночевать рядом с ней. Вызов? Восстание? Война? Как бы то ни было, этот звоночек куда страшней природных катаклизмов. В соседней комнате сладкоголосо проворковали старинные ходики. Цифры на электронном будильнике красноречиво свидетельствовали о том, что утро далеко не раннее. Превозмогая боль, Мила помассировала виски и выглянула в окно. Машины мужа на привычном месте не было, распахнутые створки ворот безрадостно метались на ветру. Ее рубиновый Smart сиротливо жался в зарослях жасмина – надеясь преподнести Саше сюрприз, она неприметно припарковалась в глубине сада. Мила поискала глазами пульт, чтобы затворить ворота, но его на привычном месте не оказалось. Искать не было ни сил, ни желания. День откровенно не задался. Она села на подоконник и в бессилии по-детски заскулила то ли от боли, то ли от досады. Из глаз градом полились слёзы. Подобно дождевым струям, они вымывали из устоявшейся повседневности нечто чрезвычайно важное, но остановить этот безудержный поток было не под силу не только слабой женщине, но и всесильному Создателю. Вероятно, так было предначертано свыше, и ни менять, ни переписывать этот печальный сценарий попросту не имело смысла.

Где-то внизу зычно мяукала голодная кошка. «Сволочь», – выдавила из себя Мила, натягивая пеньюар. Скрепя сердце она спустилась в гостиную. Исхудавшая мурка металась вдоль окна, отчаянно взывая к милосердию. Она испепеляла хозяйку затравленным взглядом и с надеждой в голосе требовательно заявляла о своем присутствии. Видя в ответ откровенную неприязнь, насторожилась и приготовилась к обороне. Мила схватила полотенце. В предчувствии расправы шерсть на пушистой спине вздыбилась петушиным гребнем. Но стоило женщине открыть навесной шкаф, кошка вмиг позабыла о проявленном недружелюбии, ловко спрыгнула на пол и доверчиво потерлась о ноги. Коробка с сухим кормом была безнадежно пуста. Запасы мясных консервов тоже бесследно испарились. Мила проверила все стеллажи и выдвижные ящики и к своему огорчению обнаружила, что всюду шаром покати. Кроме пачки сухого печенья и початой коробки чая в запасе не осталось ничегошеньки. Она заглянула в холодильник. На одной из полок вздыбился пакет забродившего сока, на другой сиротливо жались столбик жухлого салата, корочка зачерствевшего сыра и полупустая бутылка соевого соуса. Мила швырнула кошке то, что не так давно гордо именовалось «Пармезаном». Та жадно набросилась на подачку, но вскоре оставила бесполезную затею – сыр был таким древним, что не поддавался даже острым зубам хищника. Хозяйка продолжила экскурс по холодильнику. В морозильной камере с трудом угадывалась упаковка куриных грудок, своим видом скорее напоминавшая окаменевшие останки доисторического животного. Кошка снова дала о себе знать настойчивым «мяу». Мила нервно отмахнулась. Мурка отпрыгнула к двери, сжалась в комок и на всякий случай предупредительно зашипела. Дама возмутилась, распахнула входную дверь и, вооружившись шваброй, хотела выдворить пушистую сожительницу. Та, опередив недобрый человеческий посыл, стремительно юркнула за порог. Взгляд Милы остановился на распахнутых воротах, она выбежала их притворить. Промокнув до нитки, торопливо вернулась в дом, сбросила пеньюар и с отвращением перешагнула через него. Спешно натянув брюки и свитер, стала искать телефон, но, споткнувшись о валяющееся платье из невесомого черного бархата, звонить передумала. Удручали не столько ссора и последовавший за ней уход мужа – они давно стали нормой. Мила вдруг отчетливо поняла, что Саша впервые за последние годы решился на откровенный бунт. Обычно после бурных ссор и нескончаемых выяснений отношений он смиренно засыпал на ее плече.