Ярославия Кузнецова - Анна навсегда

– Ты не ответила, посмотрим вместе кино? – спросил Арис.

А я и не заметила за ходом своих размышлений, что он давно уже наблюдает за мной.

– Как называется?

– Клятва. Там Ченинг Татум в главной роли.

– Вот кстати на него ты и похож, – непонятно для чего сказала я это вслух.

Арис улыбнулся.

– Ты уже становишься теплее ко мне.

– Я хотела сказать, что весьма отдаленно. Такой же громила, – попыталась я исправиться, но это его уже не тронуло. Он захотел услышать только первую фразу.

Его предложением стало заказать роллы и открыть бутылочку вина.

– Под мелодраму замечательно пойдет, – аргументировал он.

– У нас свидание? – скривилась я.

– А почему бы и нет? – снова улыбнулся он.

– Потому что, мать твою, я уже которую неделю сижу в этом грязном подвале и обрастаю плесенью. Потому что за это время ты еще ни разу не предложил мне посетить ванну, при этом каждый раз упоминая о том, что это мой дом. Как я могу находиться у себя дома и не иметь возможности принять ванну?

Арис ничего не ответил. Он обладал прекрасной чертой характера, которой, к сожалению, не обладал мой Любимый Мужчина. Спокойствие и стрессоустойчивость. Он постоянно находился в равновесии. Мне было категорически сложно вывести его из себя, только если я не начинала упираться в собственной точке зрения, в частности, что я Николь и точка. Что я хочу домой к мужу. Эти фразы для Ариса были неприемлемы. После любой из них я могла ожидать от него чего угодно.

Мой Мужчина же, наоборот, был взрывным. Наша семья представляла из себя ядерную смесь под высоким напряжением. Мы не расслаблялись ни на мгновение. Если мы ссорились, то грубо и нецензурно. С битой посудой. С телефонами о стену. С пощечинами. Так, словно эта ссора готова была стать точкой в наших отношениях. И мирились мы тоже грубо. С криками, не уступающими по уровню децибелов нашему скандалу. На подоконнике. На столе. На тумбе в прихожей. Мирились там, где застало нас осознание глупости скандала. Я злилась и уходила напиваться в бар. Он злился и сбегал в сауну с друзьями. Приползали домой мы оба в состоянии березовых чурбанков. И, бывало, мирились прямо в лифте. Или в туалете бара, того самого, где Мой Мужчина находил меня с бутылкой коньяка и флиртующей с барменом. Я любила его. И люблю. Я знаю, что это взаимно. Мы с ним такие одинаковые, словно сделаны из одного материала. Две половинки одного целого.

Вся наша жизнь – это ожидание очередного взрыва. Но, как ни странно, нас обоих это устраивало. Мы десять лет вместе, и он знал мой характер еще до того, как сделал мне предложение. Точно так же, как и я знала его, когда давала положительный ответ в государственном учреждении. Он был груб. Часто пьян, ведь элитный алкоголь был его главной зависимостью. После меня, естественно. Но он никогда не позволял себе перебрать. Никогда. В подвыпившем состоянии он превращался в ласкового и нежного котика. Он не выпускал меня из рук, постоянно целовал и мог дышать ароматом моих волос всё то время, что я, например, мыла посуду или занималась другими домашними делами. В такие моменты он был безумно влюблен в меня, он сходил с ума по мне и пьянел еще сильнее только оттого, что я находилась с ним рядом.

Часто я смеялась, перефразируя монолог из некогда популярного романа про вампиров:

– Я твой личный сорт двадцативосьмилетнего коньяка?

А он прижимал меня к себе еще сильнее, чем обычно, и целовал так сильно, словно боялся потерять.

– Пять звезд, – отвечал он мне неизменно.

Сейчас я сопоставляла факты и думала о том, что лично я не видела ни разу такой семьи, как наша. Да, люди ссорятся и мирятся. Но спустя 10 лет брака семейная жизнь устаканивается и входит в спокойное русло. Невозможно так долго сохранять такую страсть, как у нас. Быть может, есть такие единичные случаи, но почему именно наша семья должна была стать таким единичным случаем? Где гарантии, что из всех пар именно мы выделились так особенно? Быть может, действительно, желание именно такой семьи и сыграло с моим восприятием реальности злую шутку? Ни один мужчина не может быть счастливым, живя в постоянном ожидании очередного скандала со стороны благоверной.

За дверью раздался знакомый шорох, и я, по привычке, отошла к противоположной стене.

Арис вернулся с двумя большими белоснежными коробками и бутылкой вина.

– Принес твое любимое, – прокомментировал он.

Я взглянула на бутылку и тут же воскликнула, не сумев скрыть радость от его промаха: