Юлия Добровольская - Ночное такси. Киноповесть

– Завтра с Львом поговоришь… Поблагодари, что возился с тобой, да по счётчику взял…

Лев отдаёт пассажиру розу и бутылку:

– Иди, друг, домой. Не собирался я в ресторан идти, мне работать надо.

– А ты – подле-е-ец! Я думал, ты наш мужик, а ты – подлец. Обманом меня бабе сдал, а сам – поехал! Эх ты… Розу возьми и ликёр, а то я вспыльчивый – и об асфальт могу! Ну?..

– Вспыльчивый, пошли домой, отстань от человека. Я уже не знала, что думать: сижу, жду, машина подъезжает, смотрю – ты сидишь. Потом – развернулась, уезжает. Я номер запомнила, думаю, если через пять минут не вернётся, в милицию звоню… Потом – смотрю, едешь.. Спасибо Вам, извините… Пошли, вспыльчивый…

– Ладно, Лёва, прощаю. Скажи спасибо жене моей – она всегда меня успокоить может. Она хорошая у меня… Ты, Марин, самая хорошая… Только, Лёва, розу с амареттой возьми.

– Не возьму. У меня жена в отпуске. Ты своей покупал, вот и отдай ей.

– Ладно… Марин, вишь, какой Лев хороший мужик, я ж говорил, наш мужик… На розу, Марин. А бутылку, Лёва, разобью, если не возьмёшь.

– Возьмите, пожалуйста. И спасибо Вам… Пошли, вспыльчивый…

Они уходят.

Лев садится в машину, выезжает из двора и медленно едет по проспекту.

"Хороший ты мужик, прораб. И жена у тебя хорошая. И не болеет…"

Машину останавливает молодой мужчина, коротко стриженый, в спортивном ярком костюме.

– Куда Вам?

– В начало проспекта, там ресторан есть, заберём одного человека – и назад.

– Маршрут сложный, деньги вперёд.

– Без проблем! Держи. Зелёными пойдёт?

Садится в машину. Едут молча. Тихо звучит музыка.

– Шеф, курить можно?.. Спасибо.

Через некоторое время, заметив одинокую покачивающуюся фигуру, пассажир останавливает машину и выходит.

– Э-э… ты куда пилишь? – он хватает за руку разодетую нетрезвую девицу и заталкивает её в машину. – Едем назад, шеф. А ты, гадость, куда это? Нажралась… Деньги взяла? …

– Не надо ругаться, а то не поедем дальше.

– Ладно, шеф… А ты мне сейчас всё расскажешь. Деньги покажи! Стерва… Как работать будешь? Говорил, не напивайся, клиент ждать будет. Ща получишь у меня нашатыря – мало не покажется!.. Сиди, не рыпайся! Как дал бы по морде… Сюда, шеф. Вылазь, сволочь… – Пассажиры выходят.

"И эта тоже не болеет. И не заболеет… Одноклеточные почему-то меньше болеют".

Небо с одного края начинает стремительно светлеть. Становятся бледнее огни фонарей, щиты рекламы. Отчётливей проступает архитектура города: старые, довоенной постройки помпезные здания, широкие улицы и проспекты, пересекающиеся под прямыми углами.

Деревья вдоль улиц – толстые опиленные стволы со свежей порослью вверху, во дворах – пышная зелень, похожая на пену, которая вот-вот перельётся за борта, образованные стенами домов, замкнутыми в четырёхугольники.

То тут, то там появляются первые трамваи и троллейбусы, почти пустые в этот ранний час. На крупных перекрёстках жёлтые мигающие огни светофора сменяются на попеременно горящие красно-жёлто-зелёные. Прибавляется машин на проезжей части.

Рядом с крупным гастрономом останавливается серебристо-белая "альфа-ромео". Загорается аварийный сигнал. Лев выходит и направляется к гастроному.

Основная часть магазина отделена решетчатой загородкой, там темно. Ярко освещён винный отдел со стеллажами, уставленными бутылками, и витриной с дежурным набором фасованных в пакеты и банки продуктов.

За прилавком сидит девушка с карандашом в руке, склонившаяся над газетой. В стороне, опершись о колонну, стоит охранник в милицейской камуфляжной форме и наблюдает за действием, происходящим на экране закреплённого под потолком телевизора, из которого доносятся звуки, характерные для не претендующего на гениальность фильма: крики, выстрелы, взрывы, скрип тормозов и тому подобное.

Внутрь входит водитель. Охранник лишь мельком удостоверяется в том, что вошедший – обычный покупатель, к тому же, хорошо знакомый, и продолжает с интересом участвовать в киношных событиях: на его бесхитростном лице отражаются перипетии столь же бесхитростного сюжета.

Девушка, узнаёт вошедшего, и, как будто ждала именно его, улыбается. Её лицо преображается из уставшего и скучающего над надоевшим кроссвордом в оживлённое и радушное.

– Доброе утро.

– Доброе.

– Вам как всегда? – И она, не дожидаясь ответа, выходит из-за прилавка и скрывается в тёмной части магазина.

Выйдя оттуда, она кладёт перед ним пакет молока и плетёную булку с маком, обёрнутую целлофаном. Включает кассу и выбивает чек.