Сандра Браун - От ненависти до любви

— Такими сведениями я не располагаю.

— Позвольте нам судить об этом. Расскажите все, что вам известно.

— Я уже это сделала. В своем видеосюжете. Если хотите освежить память, посмотрите его еще раз. Могу даже прислать вам машинописную копию текста.

— Значит, вы не хотите сотрудничать с нами?

— Я стараюсь. Только что я предложила вам…

— Слышал я, что вы предложили, — рявкнул он. — Мне нужно имя вашего информатора.

— Извините, но я не могу вам его сообщить.

— В таком случае вам придется отправиться за решетку, леди.

— Что ж, в таком случае отправлюсь, — холодно ответила Кари. Она терпеть не могла, когда ее называли «леди». Однако, встретившись с буравящим взглядом полицейского, она была вынуждена первой отвести глаза.

— Вам когда-нибудь доводилось бывать в тюрьме, леди? Нет? Впрочем, о чем это я! Конечно же, нет. Такая послушная девочка… Ну что ж, постараюсь описать вам, что это такое. Во-первых…

— Довольно, Гаррис, — твердо сказал Хантер. — Теперь я сам буду говорить с ней.

— Но…

— Я сказал, довольно! — крикнул он. В знак возмущения полицейский встал и вышел из кабинета. После того, как за ним закрылась дверь, Хантер сел на стул, на котором только что сидел коп, — прямо напротив Кари. — Итак, миссис Стюарт, вы не намерены сообщить нам то, что нас интересует?

— Нет.

— Кари, подумай хотя бы о родителях этих детишек.

— Я уже думала, — в отчаянии выкрикнула она.

— Правда? Ты в этом уверена? Представь себе; ты отправляешься в госпиталь, чтобы родить ребенка, а он после этого бесследно исчезает, и ты даже не знаешь, где он, этот малыш, родившийся у тебя от любимого тобой человека.

— Замолчи!

— Ты потеряла ребенка…

— Прекрати!!

— …Но ты никогда не видела его. А если бы тебе довелось хотя бы несколько раз подержать его на руках, покормить грудью…

— Не надо, Хантер!

— Только подумай: собираясь в роддом, ты обустраиваешь детскую комнату, украшаешь колыбельку, представляя дитя, которое скоро будет в ней лежать, а потом… потом возвращаешься домой одна.

Кари поднялась и стала бесцельно ходить по кабинету, словно пытаясь найти выход из невидимой клетки, в которой очутилась.

— Ты жесток, Хантер. Я знаю, как страдают эти родители, но не могу изменить самой себе.

— Что случилось с этими детьми, Кари? Может, за большие деньги их передали бездетным богачам, которые будут любить их? Или на них ставят незаконные медицинские эксперименты? А может, их будут растить для того, чтобы впоследствии использовать в детской порнографии? Или их продали какому-нибудь старому извращенцу…

— Замолчи, пожалуйста! — Она уже кричала, отчаянно зажимая уши ладонями. — Зачем ты меня мучаешь!

— Затем, черт побери, что я не хочу видеть женщину, которую люблю, за тюремной решеткой и сделаю все от меня зависящее, чтобы этого не произошло. — Он больно схватил ее за плечо. — Не заставляй меня так поступать, Кари, — добавил он умоляющим тоном.

— Я не могу иначе, милый. — Она погладила складки у его губ, словно пытаясь снять накопившуюся в них боль и усталость. — Поверь, Хантер, когда я думаю о родителях пропавших малюток, мое сердце разрывается на части. Ты достаточно хорошо знаешь меня, чтобы поверить в это. — Она освободилась из рук возлюбленного, но продолжала смотреть ему в глаза. — Но, если я раскрою свой источник информации, на моей работе можно будет поставить крест. Меня перестанут воспринимать как журналиста мои коллеги, я потеряю свое честное имя, и никто никогда мне больше не поверит. Я дала слово и не могу его нарушить.

Хантер бессильно уронил голову на грудь. Несколько секунд он невидящим взглядом смотрел в пол, а затем пересек кабинет, подошел к двери и открыл ее.

— Гаррис! — отрывисто позвал он. Детектив сидел в кресле в приемной прокурора. При звуке его голоса он встал и направился к открывшейся двери. — Она готова отправляться, — резко сообщил Хантер, как бы выталкивая из себя каждое слово.

Кари перешагнула через порог. Гаррис поднял вверх два пальца, и по обе стороны от Кари моментально возникли двое полицейских в форме. Прежде чем ее вывели из приемной и повели к выходу из здания, возле которого была припаркована полицейская машина, она с открытым вызовом посмотрела на Хантера.

— Ну вот и все, — удовлетворенно проговорил Гаррис. — Пара часов в холодной — и она запоет как миленькая. Готов держать пари. — Он зевнул. — Эта бабенка — лакомый кусочек, не правда ли?

Хантер развернулся, вошел в свой кабинет и грохнул дверью. Ему стоило больших усилий удержаться и не врезать кулаком в жирное брюхо Гарриса.