Любовь Сушко - Прощай, бабушка!!! Городские легенды

Это заставило почувствовать мою несостоятельность, но подробности моего обучения английскому я ему рассказывать не стала… Хотя говорили мы откровенно о многих вещах, и главное ведь не в откровенности даже, а в том, что похоже это его искренне интересовало, и не в связи с грядущим соавторством, а просто по-человечески, ему была интересна я, а не мои связи, мои родственники, моя недвижимость и движимость… Об этом он никакого представления не имел (это тоже выяснилось позднее) тогда же у меня ничего кроме подозрений не было. А куда бы они делись, если первые 40 сознательных лет нас всех (не только меня одну), просто использовали, с каким – то веселием и отвагой те, кто собирался заключить брак (слово – то какое, и как оно соответствует тому, что происходит между мужчиной и женщиной в нашей бедной стране). Это брак прежде всего для любви и чувств, иногда это компенсируется наследством, связями, соавторством, но не больше того… А сам брак, так браком и остается. Женись на мне, а то помрешь, а если не помрешь, то не получишь то, чего хочешь – связей моего дедушки, наследства, романов, которые ты никогда не научишься писать, легче медведя научить ездить на велосипеде. А Вы думали, что я о сексе, вот чего не было в наших браках, так его любимого. В этом смысле жена к мужу прилеплялась редко, зато наследство требовалось, чем больше, тем лучше – обратно пропорциональная зависимость, увы… А зачем еще женятся голубые, зеленые и серо-буро-малиновые?

Если хотите понять, что я чувствовала, общаясь с Бобби в первые дни, вспомните знаменитую сцену, когда Азазелло подкатил к Марго, и она сразу решила, что он пришел ее арестовывать. Кстати, основополагающая сцена почти для любого знакомства, ну если не арестовывать, то использовать, хотя хрен редьки не слаще, как любит повторять мое уникальная умница бабушка.

А Бобби говорил об одиночестве, о любви, о том, что в его доме пусто без любимой женщины, и она обязательно должна быть, а он сделает ее счастливой. Такого английского я не понимала, вернее, слова были знакомые, но суть неведомая. Хорошо, что не на русском говорил, иначе бы это вообще звучало глупо.

– Лукавит, – было первым моим приговором моему новому иноземному другу.

Но именно Задорнов помог очнуться и отрезветь, вы уже поняли, какая его фраза:

– Американцы, они ведь все такие тупые, такие тупые, они все понимают буквально, я говорю, что везу наркотики, и они начинают меня обыскивать, – как – то так примерно, вещал наш главный сатирик страны.

Задорнову я верила не всегда, но вот в этом случае почему-то поверила на слово. А если это правда, если они все понимают буквально, но лукавство как-то не очень сочетается с такими речами, даже в контексте женской логики.

Так я медленно начала выплывать из водоворота прошлой счастливой семейной жизни и своих представлений о мужчинах, о мужьях в частности.

Забегая вперед, могу подтвердить, что Мишель наш родной в этом смысле был ну совершенно прав, даже если не прав во всем остальном. Конечно, в 45, когда для русского добра молодца ты товар третьего сорта, трудно поверить кому-то, и убеждение приходит не сразу, не вдруг. И Азазелло все еще стоит за спиной, и говорит о том, что с Мессиром хотели бы переспать все женщины в мире, но этого уже не случится, можно и не надеяться. Радуйся, Маргарита, и тут обломалась.

Но этот странный, по нашим меркам, парень, принц, да что там, король, в принцах у нас другой только задержался. А в 50 лет у нас все уже короли давно. Так вот, мой король за несколько дней перевернул весь мой мир с ног на голову, по нашим меркам, а по меркам нормального человеческого жития с головы на ноги поставил, и я убедилась в том, что стоять на ногах, а не на голове чертовски приятно, удобно, интересно и весело. Надо же, а первые 45 лет об этом даже и не догадывалась. И казалось, что если все не нормально, то сносно вполне… Видно, это только казалось.

Бабушка обнаружила Бобби в моем скайпе через неделю, когда мы говорили ночи напролет, и была совершенно уверена, что после реплики свахи и ее критических замечаний я отправилась на сайт знакомств с иностранцами и нашла там себе жениха.

Ее удивляло только то, что выбрала я не итальянца или чеха (сбежать от них я всегда хотела в Прагу, вот с самых юных лет), а американца, хотя к такому повороту не было никаких предпосылок. Объяснять ей, что Бобби появился сам, я не стала. Должна же быть хоть какая-то тайна в этой моей новой жизни полной любви и нежности.