Алекс Д - Второй шанс

– Просто так, – усмехнулся Дэниэл. – Приятно помучить двух таких благородных идеальных до омерзения людей. Только ты многое забыл, отец. Моя мать умерла не от рака, а от того, что потеряла надежду, когда ты спутался со смазливой русской шлюхой. И не надо врать, что начал трахать ее уже после нашего переезда в Россию. Мама знала, что ты ей изменяешь и поэтому опустила руки. Эта тварь отняла у меня всё. И теперь я сделал с ней тоже самое.

– Ты отнял все, не у Виктории, Дэн, а у себя самого. Это свою жизнь ты только что угробил собственными руками. Я всегда знал, за что ты ненавидишь Вику. И не стану ни в чем оправдываться. Ты понятия не имеешь, что я пережил за время болезни Мод. И не тебе судить. Я уверен, что Алисия никогда не винила меня ни в чем. Я делал невозможно, чтобы она жила. А насчет Виктории. Я не планировал женится на ней. Я никогда не был глупцом, чтобы поверить, что молодая красивая женщина может бескорыстно полюбить потрепанного жизнью старика. Но ей удалось меня убедить. И хочу тебя разочаровать, Дэн. Я в курсе о вашей короткой интрижке, случившейся пару лет назад. И я еще помню, что такое страсть, и то, как трудно противостоять ей. Но страсть проходит. Вика сама мне рассказала. Ей было очень стыдно, и она не сразу поняла, что ты пытаешься через нее отомстить мне. Ты ведь уже похоронил меня. И только и ждал, когда завладеешь моей компанией и деньгами. Тебе всегда было мало. А принять, что доля наследства достанется Вике и ее дочери, оказалось выше твоих сил. Я устроил вашу свадьбу, чтобы умерить твой эгоизм, я надеялся, что ты успокоишься, поняв, что никто ничего у тебя не отнимет, и деньги останутся в семье. Если бы я знал.... Не Виктория твой враг, Дэниэл. И не я. А ты сам. – Джон сделал паузу, чтобы прочистить горло. – Скажи, за что ты наказал Кристину?

– Она ее дочь. И согласись, ты не зря устроил обучение за границей, ты готовил Кристину, хотел отдать ей все, – ледяным тоном произнес Дэниэл. В глазах его полыхали искры гнева.

– Какой же ты дурак. Я люблю Кристину, как дочь. И заставил тебя на ней жениться, только потому что ты уложил ее в постель, когда ей едва исполнилось семнадцать. Наивная, неискушенная девочка была легкой добычей, не так ли?

– Не так уж она и наивна. Кристина просто дура. Другая ушла бы.

– Но она не другая, и она любила тебя.

– Я не просил никого любить меня, – сквозь зубы прошипел Дэниэл.

Дэниэл долго смотрел в глаза отца. Он сделал все, чтобы заставить его ненавидеть себя, окончательно разорвать все связи. Дэниэл жаждал облегчения, но его чувства были далеки от освобождения. Месть не принесла радости. И, черт, он вовсе не собирался заходить так далеко. Если бы не наркота, которую принесли его приятели, ничего бы не произошло. Он просто потерял голову. События завертелись, как страшный сон. Дурман владел им и сейчас. Дэниэл не понимал, что говорит и делает. Реальность еще была далека, расплывчатая и туманная. И он не хотел трезветь и возвращаться.

Игорь Журавлев, молчаливо наблюдающий за разговором отца и сына, неловко кашлянул, привлекая к себе внимание. Джон повернулся к доктору и уверенно посмотрел в глаза.

– Игорь, вы не станете никому сообщать об обстоятельствах трагедии. И забудете обо всем, что видели и слышали сегодня, – безапелляционно произнес Джон Норман.

– Но… – с сомнением начал Журавлев, в глазах его мелькнуло разочарование.

– Это все, Игорь. Достаточно с нашей семьи позора. Лучшим наказанием для Дэниэлом станет то, чего он боится больше всего.

Джон снова посмотрел в исполосованное царапками лицо сына.

– У тебя больше нет отца, нет денег. Выживи, если сможешь.

Брови Дэниэла вопросительно взметнулись. Он ожидал совсем другого исхода. Он хотел резонансного скандала, прилюдной экзекуции, публичного полоскания имени Норманов во всех газетах страны. Полнейшее равнодушие било сильнее, чем упреки и удары. И это все?

– Выживу, – пообещал Дэниэл, разворачиваясь. Покидая кабинет главврача, он ни разу не обернулся.

Его шаги были уверенными, хотя все существо бунтовало. Голова раскалывалась от давящей боли и хаотично скачущих мыслей. Куда идти? Что делать? Дэниэл стремительно шел по коридору, не обращая внимания на любопытные взгляды медперсонала и пациентов. Какое ему дело до всех этих людишек? Он никогда не был озабочен тем, что подумают или скажут о нем.

Дэниэл задержался только перед стеклянными дверями реанимации. Там, подключенная к аппарату, облепленная трубками, лежала его жена. Болезненный спазм сжал его желудок, горло обожгло незнакомым чувством.