Алексей Жоров - Второй шанс Сикорского

Старик в последний раз пожелал своей жене Лилечке спокойной ночи. Утром она нашла его с кротко сложенными на груди руками. Тихое утро было прекрасно. Голубое небо, листья на деревьях горели багровым пламенем, в воздухе ощущалась неземная красота, он не мог выбрать для ухода лучшего времени.

Когда гроб опускали в землю, на большой высоте два самолёта на перпендикулярных курсах образовали своими следами большой белый крест. Этот крест казался благословением неба, которое принимало к себе душу великого человека и труженика.

Галактика М51.

Эстианская империя.

Новая Эстиана.

3380 год Династии.

Только сейчас, спустя три тысячелетия, семейство Лоеси дало согласие на публикацию дневников самого знаменитого из своих представителей, который, не побоюсь этого слова, открыл древним Эстианцам дорогу в небо.

Эстианская империя, единственная в нашей галактике, созданная потомками первой волны переселенцев из Млечного Пути, все остальные межпланетные образования не выдержали проверки второй волной переселенцев, больше похожей на лесной пожар. Все Вы, мои современники, прекрасно помните отгремевшую десятилетие лет назад Войну Передела. Наша империя потеряла тогда четверть своего состава, то есть двадцать тысяч терраформированых миров стали грудами шлака, в том числе и Эстиана. Наши противники получили то, к чему стремились, око за око. Все пять держав стёрты с лица Галактики и, необходимо отметить, немалая заслуга в этом принадлежит *Лоеси Корпорейшен* триста внепространственных бомбардировщиков, с эмблемами Крылатой горы на маршевых дюзах, успели сойти со стапелей Герцогства до уничтожения Материнской планеты.

Этих кораблей хватило, чтобы уничтожить первые два суперлинкора противника на линии Гранитного утёса. Девять лет войны дались нам страшной ценой, особенно я сочувствую тем героям, которым приходилось уничтожать свои планеты, захваченные врагами, а так же миры предателей-колаброционистов. Как вы знаете, на восьмой год войны противник предложил нам мир, сначала возвращение к прежним границам, а затем отдавая всё большие и большие куски своей территории. Они узнали о проекте *Возмездие* и о постройке *ЛК* новых верфей. Ведь у них, как им казалось был сильный козырь, первые пять тысяч наших миров они получили почти не повреждёнными. Вы помните как они торговались? Сначала миролюбивое словоблудие, затем просто краснобайство, затем показательные казни. Они поздно испугались, посчитав нас слабей себя, время подтвердило правоту выживших.

И, сейчас, спустя десять лет, когда экономические последствия войны почти позади, редакция *Эстианского Вестника* надеется, что эта книга будет пользоваться большим спросом у наших читателей.

Эстиана.

381 год Династии.

Корабль, отходивший от пирса, был страшно перегружен. Мятежники, наконец-то отбросили осторожность, а последние королевские войска отчаянно обороняли подходы к порту, давая шанс на спасение для близких. И, чтобы уплыть на одном из кораблей, недостаточно было полных карманов золота, иногда решали и заслуги. Нашёлся угол даже для раненого пехотного офицера. Ни кто из людей, набившихся в этот плавучий гроб, до последнего мига не верил, что революционеры приведут фарланских всадников.

Использовать таких всегда было себе дороже, за века общения с ними эту простую истину поняли все окрестные правители, и давно брошены собакам кости тех кто не понял. Они, до безумия, верны нанимателю, но ещё больше верны своим родам, а глава рода всегда мудро выслушает просьбу верховного Хана. Северная половина континента у них в руках и, если бы не Исполинский Кряж, они давно бы уже хозяйничали на более холодном юге. Но южных повелителей, в большинстве своём, дураками назвать трудно. И сейчас наше королевство обречено, его растащат соседи, призвавших общих врагов вырежут, а территорию поделят. И с потерями, в данном случае, считаться не будут. Так что лучшим для меня выходом будет добраться до соседнего графства и записаться в его армию. Ни семьи ни поместья мне не вернуть, но велик шанс на месть. В нагрудном кармане лежат Малые родовые перстни младших братьев, отдельно, на золотой цепи, перстень главы рода, теперь принадлежащий мне.

Я не винил себя в их смерти, доблестно сражаясь, я отправил многих врагов служить им в мире духов. Зараза, опять кто-то, перешагивая через меня, наступил на раненую ногу. В одноместную каюту, близ которой я лежал, набилось три семьи — женщины и дети. Их мужи прикрывают отход, и то, что узкий фарватер ещё не простреливается пушками мятежников, означает, что у защитников ещё остались патроны. Здесь много не надо, одно орудие и наш переполненный гроб оправдает название, данное ему каким-то из портовых шутников.