Таня Винк - Замуж – никогда

К новому году магазин открылся под старым названием – «Люкс», но слегка измененным то ли на итальянский, то ли на французский манер – «De-Lux». Внутри все было новое, за исключением Элеоноры Кузьминичны, вернувшейся в свой старый кабинет, и Лидии Львовны, занявшей небольшую каморку на первом этаже – раньше она сидела рядом с бухгалтерией, на третьем, в большущем кабинете, но теперь времена изменились и каждый квадратный метр торговой площади ценился на вес золота. Место было «натоптанное» – центр города, и изголодавшийся клиент пошел косяком, как рыба на нерест. Не потому, что вещи в магазине были хорошие, а цены для внезапно разбогатевшей очень узкой прослойки общества низкие. (Наоборот: за такие деньги в Италии можно было купить то же самое, но качеством повыше.) А потому, что там был евроремонт и сверкающая витрина, как в той же Европе, и сверкала она не чем-нибудь, а брендовыми марками: «Дольче и Габбана», «Версаче», «Армани». Правда, сверкали только имена, а вещи были сделаны на безымянных фабриках, то бишь подделаны.

Покупатель, конечно, этого не знал. Но деньжата в кармане некоторых зашевелились, и немалые, в Европу пока не очень пускали, а так хочется сразить наповал подругу, соседку, сотрудницу, черта, дьявола… В общем, деньги должны работать. И пока мужья, ведя шальной бизнес, подставляли свои шальные головы, их жены, вытирая греческими норковыми шубами харьковский тротуар, шастали по «De-Lux», по всем трем этажам, соперничая в количестве выложенных перед кассой денег и иногда даже матерясь и толкаясь из-за какой-нибудь вещицы, оставшейся в одном экземпляре. Бывало, на крик высыпала вся бухгалтерия и с наслаждением наблюдала за тем, как жена хозяина сети продуктовых киосков вырывает патлы дочке владельца сети бензозаправок.

Лидия Львовна всегда решала вопрос волшебным образом: разводила одуревших баб в разные стороны и кому-нибудь из них обещала привезти еще одну точно такую же кофточку. На этом инцидент считался исчерпанным. Клиентки благоговели перед Лидией Львовной, хотя рядом с «De-Lux» как грибы после дождя росли такие же магазины. Их хозяева поливали друг друга помоями: «Мой «Армани» настоящий, а Лидкин ваще в пригороде шьют». Брехня! В городе вообще не было настоящего «Армани». А вот цеха в пригороде тоже росли как грибы после дождя, и первый из них принадлежал Лидке – какая, простите, умная торговка будет все время таскать шмотки из Италии и заказывать там же одну-единственную кофточку для «бензиновой» дочки? Обувь и аксессуары – другое дело, а что касается остального… Нет уж, простите. И наводнили город «Шанель» и «Гальяни», сшитые из китайской ткани, приобретенной на складе за углом.

Все у Львовны шло отлично, потому как она все делала по уму и вовремя: вовремя раздавала взятки, вовремя платила «крышевикам». А также она выполнила главное условие успешного бизнеса: бухгалтер должен быть свой в доску. Желательно родственник. Таким бухгалтером и была Элеонора Кузьминична – с ней Львовна проработала при «совке» двадцать лет и выдала свою дочку замуж за ее сына. Но в соучредители главбухшу не взяла. Кузьминична, сто процентов, затаила на сватью злобу, но сидела тихо, потому как ее сынок жил как у Христа за пазухой – не клятый, не мятый, имел диплом юриста и особо не перетруждался; сыт, одет с иголочки, улицы города «рассекал» на «лексусе» – что еще мамуле надо? Сама же Элеонора на тот момент пребывала в одиночестве – ее муж уже давно ушел к продавщице того же «Люкса» (та, естественно, быстренько уволилась от греха подальше), и теперь личная жизнь девчонок, находившихся у нее в подчинении, не давала главбухше покоя. Да и не только девчонок, а всех женщин города и планеты. Но особое любопытство у нее вызывали разведенки, мол, не одна я такая…

К счастью, обороты фирмы росли, и доход Кузьминичны, естественно, тоже. И она вдруг стала изображать из себя светскую даму. На львицу Элеонора, впрочем, не тянула, да и времени на тусовки у нее не было, а вся ее «светскость» заключалась в золотых побрякушках (коими главная бухгалтерша была увешана, как новогодняя елка), а также в высокомерном взгляде на подчиненных и прочих граждан, стоящих, как она считала, ниже ее на социальной лестнице, и в болтовне о том, кто из известных в городе людей чем владеет, что купил, что продал, с кем спит, кому любовница родила ребенка, кто чем болеет. Поначалу Аня была в шоке от всего этого, слушала и думала: ну зачем ей это? Но после того, как Кузьминична помогла ей, думать так перестала.