Таня Винк - Замуж – никогда

– Анька, я в школу опоздаю!

Она быстро стянула волосы резинкой и… хорошо получилось, ни один «петух» не торчал! Завязала пояс халата и открыла дверь.

– Доброе утро. – Брат зевнул. – Чего ты так долго?

– Доброе… Да не долго я…

Он перестал зевать, и через пару секунд его взор стал осмысленным.

– А! Я совсем забыл! У тебя же сегодня свидание с Дмитрием. Перышки чистишь? – спросил Женька с ехидством.

– Дай мне выйти. – Аня насупилась, чтобы скрыть счастливую улыбку.

– Плиз! – Женька уступил ей дорогу. – Я готов к приему пищи.

– А то я не знаю, – дружелюбно хмыкнула Аня и пошла ставить чайник.

Без десяти восемь Женька поцеловал ее в щеку, попросил, чтобы после работы она звонила ему каждый час и не сильно задерживалась.

– Хорошо, я буду паинькой.

– Смотри. – Брат нахмурился. – И не ходи с ним в незнакомые места.

– Это в какие-такие места? – недоуменно спросила Аня.

– Где нет людей.

Она усмехнулась:

– Слушаюсь, товарищ начальник.

– А ты не смейся, знаешь, сколько сейчас развелось маньяков?

– Знаю. – Аня распахнула входную дверь. – Иди…

Женька вышел на площадку и вдруг обернулся:

– А в чем ты пойдешь?

– Еще не решила.

– Не сильно наряжайся.

– Не поняла…

– Тебе лучше всего в джинсах, – серьезно сказал брат и, поправив рюкзак на плече, побежал вниз по лестнице.

Аня закрыла дверь и улыбнулась. Надо же, заботится… Какой он взрослый и в то же время маленький… Женька прав: надо идти в джинсах, а вот ночью, лежа без сна, Аня видела себя на высоченных каблуках и в облегающем платье, которое она купила зимой с большой скидкой. Оно очень хорошо на ней сидело – сжимало там, где нужно, а в груди и бедрах было свободно, благодаря чему ее довольно костлявая фигура выглядела вполне женственно. Ладно, это платье она наденет в другой раз, а сегодня отдаст предпочтение джинсам и белой блузке. И кулончику с молодой бирюзой на черном шнурке. Интересно, в чем будет Дима и как он отреагирует на ее наряд? Реакция Игоря на их первое свидание была довольно странной. Когда они расставались, он напомнил Ане, что она явилась в джинсах и в обуви без каблуков, а значит, отнеслась к нему без должного уважения… М-да…

Едва Аня вошла в бухгалтерию, как все ее сотрудницы – а их в небольшой комнате было пятеро, – прекратили разговоры, а грудастая Элеонора Кузьминична, главный бухгалтер, застыла в дверях своего кабинета, привалившись плечом к косяку.

– Доброе утро, – бросила Аня и направилась к своему столу.

– Доброе утро, – вразнобой, глухими голосами ответили коллеги, глядя на нее вопросительно.

Девушка поставила сумку на подоконник, села, вынула из ящика стола две амбарные книги, калькулятор, бланки накладных и уже собиралась продолжить вчерашнюю работу, но тут тишину нарушила Элеонора Кузьминична:

– Анна, ты здорова?

В голосе главного бухгалтера звучала не забота, а ехидство пополам с любопытством, которым страдали все присутствующие, ну, и Аня, конечно, но вот сплетен она не разносила, и ее сотрудниц это раздражало – выпендривается, блин! Если бы не особое отношение к ней хозяйки магазина Лидии Львовны (Анина мама когда-то здесь работала главным бухгалтером. Лидия Львовна в то время была не хозяйкой, а всего лишь директором магазина, а Кузьминична – обычным бухгалтером), Аня давно бы со свистом вылетела с работы: Элеонора Кузьминична с радостью увольняла неугодных. На Аньку Кузьминична взъелась вот почему. Однажды она попросила знакомую женщину-юриста и ее сестру-психиатра помочь Ане. Знакомая помогла, за деньги, и очень хорошие (Аня уверена, что Кузьминичне за посредничество тогда тоже перепало), но главбухша решила, что теперь Аня обязана ей по гроб жизни и должна все время угождать. То попросит ее сбегать в банк – за квартиру заплатить, то в мастерскую за туфлями, а когда поручила забрать внучку из музыкальной школы и на работу притащить, Аня ответила отказом. Ну и все, на этом хорошее отношение Кузьминичны закончилось.

Так уж получилось (и довольно удачно для Лидии Львовны), что в середине девяностых директриса выкупила магазин, вернее, предложила сотрудникам деньги за приватизационные ваучеры. Сумма была очень маленькой, но обнищавшим и живущим впроголодь гражданам ваучеры, сулящие в очень туманном будущем очень туманные прибыли, нужны были как на бане гудок, и они охотно взяли деньги, на которые семья из трех человек в условиях галопирующей инфляции могла прожить максимум месяц. Ваучер Инны Лидия Львовна тоже выкупила – у Ани, потому как Инны уже на свете не было. Но это было потом, а пока Львовна, еще не собственница трехэтажного здания, занялась ремонтом, а ее дочка в это время мотнулась в Италию и заключила с несколькими фабриками договоры на поставку одежды, обуви и аксессуаров.