Доктор Нонна - Женский ликбез

Когда Клара приходила на лекции, вокруг нее сразу собирались студенты-фронтовики. Многие доучивались после войны, имея уже фельдшерское образование, ходили на занятия в шинелях и гимнастерках, потому что ничего другого ни у кого из них не было. Они были старше девочек и пользовались в институте большим авторитетом.

Из всех Клара выбрала Анатолия Птенцова. Он надежный. Именно это качество Клара теперь особенно ценила в мужчинах. С ним рядом она чувствовала себя как за каменной стеной. Толе было двадцать пять лет. Спокойный и умный, не любитель шумных компаний. Высокий, немного сутулый, широкоплечий, с сильными, мускулистыми руками и с большими, но нежными ладонями.

Во время войны он был фельдшером в полевом госпитале. Толя хотел стать хирургом. Даже в анатомичке он держал скальпель так виртуозно, как будто оперировал пациента. На первом курсе времени на свидания не оставалось. Взгляды, некоторые знаки внимания с его стороны – все заметили и поняли, что Клара его девушка.

Дома Кларе было трудно: она чувствовала любовь отца, но ее удивляла появившаяся отстраненность Фаины. Девушка уже не могла выдерживать семейных скандалов с мамой, поэтому вскоре переехала в общежитие. У обеих был непростой характер – ни одна не умела уступать. Ссорились обычно из-за ерунды, но бурно и продолжительно. Клара не понимала, что раздражительность матери вызвана нервной болезнью. Только позже, уже на втором курсе, она как будущий врач столкнулась с описанием подобного поведения.

В тот день Клара пропустила занятия. Она, как учила мама, должна была привести комнату, рассчитанную на четырех девушек, в идеальное состояние. Генеральная уборка – дело хлопотное: одни только окна не мылись со времен блокады. Они были заклеены бумагой, пожелтевшей и впитавшей в себя пыль войны. Клара уже сменила четвертый раз воду, а разводы на стекле еще оставались.

Через час она спрыгнула с подоконника, отошла в глубину комнаты и замерла, любуясь своей работой. Руки были красные, ногти все обломались, спину сводила мышечная усталость, но внутри Клара почувствовала обновление.

«Сейчас все будет хорошо!» – пел ее внутренний голос.

Клара в свои двадцать три года была утонченной красавицей: нежная, как у младенца, кожа, талия в пятьдесят шесть сантиметров (отец снимал с нее мерки), высокая грудь, стройные ножки. Но все смотрели всегда в огромные колдовские карие глаза, которые, даже когда Клара смеялась, излучали грусть… Никто не подозревал в этой девушке лидера и не догадывался о ее неукротимой внутренней силе, которая искала выход и с которой Клара не всегда могла справиться. Ведь решиться убить человека, даже мучителя, может далеко не каждая. Женщинам больше свойственно плакать и страдать, купаться в своих страданиях, но при этом не совершать никаких поступков!

Когда Клара привела комнату в порядок, она пригласила Анатолия помочь ей наверстать пропущенный материал. Но учеба пошла стороной. Страсть, сексуальное притяжение молодых здоровых тел вытеснили необходимость сидения над учебниками. Впервые Клара испытала удовольствие от близости с мужчиной. Восторг, который охватывал ее всякий раз, когда к ней прикасался Анатолий, был чувством новым, непохожим на все то, что было некогда у Клары с Игорем Степановичем и Алексеем Ивановичем.

– Толя, милый, сейчас девчонки вернутся! Быстро одевайся!

– Кларуууся, ты просто колдунья! Я себе дал слово: во время учебы никаких… Фу-ты! – Он одевался и улыбался любимой. – Все! Следующий раз встречаемся у меня дома. Правда, у меня противная сестра – Люська. Ей тридцать шесть лет, она старая дева. Хороший врач, умная, знающая, но характер! Зато у меня замечательные родители: мама и папа – профессура! – он взмахнул вверх рукой. – Папа даже учебник написал. «Пропедевтика внутренних болезней» называется. Никому не говори. Мы будем учиться по его учебнику!

Готовились к летней сессии они уже вместе. Клара познакомила своего избранника с родителями. Заметно было, что они смущались в присутствии Анатолия, хотя и были рады гостю. В белые ночи гуляли по Ленинграду, и каждый стремился подарить другому свой город: Кларина любимая Коломна сменялась Толиной Гаванью, Петроградская сторона – Литейным, Дворцовая набережная – Летним садом. Клара с восхищением смотрела на возлюбленного, декламирующего Пушкина, и вспоминала первый день знакомства с профессорской семьей.

Она тогда боялась и шаг ступить по блестящему паркету. Клара так внимательно рассматривала профессорскую квартиру, как будто оказалась в музее: паркет был выложен затейливым узором, ковры лежали в нужных местах, тяжелая резная мебель, зеркала и картины в позолоченных рамах, огромные люстры, немецкий фарфор, из которого они пили чай, – Кларе все было в диковинку. Даже у тети Мани, которая, по словам мамы, «богатая родня», она не видела такой роскоши.