Вера Фальски - Ни за какие сокровища

– Бартусь, смотри, кто приехал, – защебетала Марыся, стараясь говорить как можно веселее.

Мальчик даже не поднял головы.

– Бартусь, это я, – с трудом произнесла Эва, стараясь держать марку, хотя сердце рвалось на тысячу маленьких кусочков.

При звуке ее голоса Бартек вздрогнул. Эва присела возле брата и крепко его обняла.

– Мышка, я уже с вами. Смотри, я привезла тебе новую игрушку. – Она протянула мальчику плюшевого кота, который мяукал, если нажать ему на живот.

Бартек с интересом посмотрел на игрушку.

– Братик, ты должен что-нибудь съесть. И давай сделаем упражнения вместе, хорошо?

Бартусь уткнулся лицом в ее халат и зашелся плачем. Эва закусила губу.

День похорон был солнечным. На траурную службу в костел пришло много людей – все в деревне относились к Дороте Охниковой хорошо, ее любили и уважали. Впрочем, эту женщину трудно было не любить. Всегда поможет, для каждого найдет доброе слово. Она не оценивала других, не желала никому зла. Даже главные деревенские задиры кланялись ей при встрече. И некоторые из них стояли сегодня под костелом во время службы. Возможно, они были нетрезвыми, но держали марку. Охникова не подходила для этого места, все это знали, но держалась так, что оставила о себе только хорошие воспоминания. Кроме того, неожиданная смерть, которую ничто не предвещало, произвела на соседей огромное впечатление – люди умирают от старости или от рака, но не от укусов насекомых.

Возле костела к Эве подошли ее приятели из Ольштына: Кристиан, Оля и Вероника. У нее от волнения сжалось горло. Эва знала, что им пришлось прервать отдых в Греции, чтобы попасть сюда сегодня, и была им за это благодарна. Друзья молча обняли ее.

– Спасибо, что приехали, – с трудом выдавила из себя Эва.

Ксендз, учитывая его невысокий уровень, произнес неплохую проповедь.

Когда гроб выносили из костела и зазвучала песня «В руки Твои мою душу отдаю», Эва надела темные очки, взяла под руку сгорбленного расстроенного отца и пошла за гробом. Марыся и Ханя, всхлипывая, помогли Бартусю, который мало что понимал в происходящем, пройти между лавками и последовали за первой парой. Остальные члены семьи и все присутствующие соседи, знакомые и незнакомые выстроились в длинную процессию, которая медленно двинулась на кладбищенскую горку. Оттуда открывался красивый вид на озеро в долине и окрестные поля. Природа дышала жизнью: трава колыхалась волнами на лугах, насекомые жужжали в цветах, ветер вызывал легкую рябь на поверхности озера.

Эва в оцепенении смотрела, как засыпают гроб землей. На могилу положили венки: от семьи, от подруг, от начальника почты в Решеле, где Охникова работала много лет.

– Красивое место упокоения у вашей мамы, – шепнула на ухо Эве высокая эффектная блондинка в элегантном черном платье. – Поплачь, дорогая, легче станет.

– Сильвия, как хорошо, что ты здесь… – обняла ее девушка.

Сильвия Радковская была лучшей подругой Эвы. В детстве они были неразлучны, всегда и везде вместе: в начальной школе, в лицее, в костеле. Друг за друга могли пойти в огонь и в воду. Порой, уже взрослыми, с улыбкой и сожалением о своей тогдашней глупости они вспоминали, как с помощью тупого лезвия заключили «сестринство на крови», изрезав ладони, чтобы их кровь смешалась на песке. В результате этого обряда Сильвия получила заражение, и ей пришлось вызвать «скорую помощь». «Хорошо, что вы, сумасшедшие, желтухой или столбняком не заразились!» – кричал старый врач, осмотрев рану, и прописал обоим антибиотики. Но столбняк и желтуха были девочкам не страшны, ведь когда-то они уже соприкоснулись со смертью.

Стояло очень жаркое лето в конце девяностых. Озеро было спокойное, теплое, и они с самого утра купались под не очень бдительным присмотром старшего брата Сильвии. Когда Эва начала тонуть, никто, кроме Сильвии, не услышал ее слабого крика. Подруга бросилась на помощь, и вся деревня потом удивлялась, как маленькая девочка смогла это сделать, откуда у нее взялись силы на то, чтобы нырнуть, поднять Эву со дна озера и вытащить на берег.

Потом Эва уехала в университет. Сильвии, к сожалению, не удалось поступить на английскую филологию, о чем она так мечтала. Но она была сильной женщиной, закончила обучение заочно, осталась в родных краях и учила деревенских детей английскому. Несмотря на дальнее расстояние и редкие встречи, подруги до сих пор были важны друг для друга и знали, что могут рассчитывать на поддержку в самых сложных ситуациях. Узнав о смерти пани Дороты, Сильвия, которая как раз была с учениками на экскурсии в Варшаве, сразу же позвонила Эве с извинениями, что ее нет рядом. К счастью, она успела вернуться к похоронам. Присутствие подруги очень много значило для Эвы.