Дмитрий Емец: Какие чувства связывали Акакия Башмачкина с его шинелью

В последнее время в научной литературе о Гоголе поставлена проблема отражения в позднем творчестве писателя — периода второй редакции "Портрета" и второго тома "Мертвых душ" — традиций житийной литературы. Совершенно очевидно, что эта проблема достойна пристального внимания и изучения.

Целью данной работы является рассмотрение элементов житийной традиции в повести, обобщение предыдущих исследований, посвященных этой теме, и попытка выработки на их основе целостного взгляда на "Шинель" как на произведение, испытавшее на себе несомненное влияние агиографического жанра.

В работе был проведен анализ общих традиций житийного жанра, объединивших житие преподобного Акакия Синайского и повесть Гоголя "Шинель". Причем, кроме бросающегося в глаза внешнего сходства судеб св. Акакия и героя Гоголя, были прослежены основные общие моменты сюжетного развития: послушание, стоическое терпение, способность выносить разного рода унижения, далее смерть от несправедливости и — жизнь после смерти.

Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения и библиографии. Первая глава "Из истории создания и интерпретаций повести "Шинель"" содержит два подраздела: "Акакий Акакиевич Башмачкин" и "Стилевые и композиционные особенности". В главе дается обзор предыдущих попыток рассмотрения "Шинели" с точки зрения житийных традиций, а также излагаются некоторые концепции ее изучения. В разделе "Акакий Акакиевич Башмачкин" приводится традиционное осмысление образа Акакия Акакиевича, определяются и аргументируются основные вехи происходящих с героем изменений, ставших для него роковыми и приведших к гибели. Краткому анализу "Шинели" с точки зрения стиля и композиции посвящен раздел "Стилевые и композиционные особенности". Помимо того осмысляются изменения, произошедшие во второй редакции повести и превратившие "Повесть о чиновнике, крадущем шинели" в произведение с элементами агиографического жанра.

Вторая глава — "Элементы агиографического жанра" — более полно раскрывает заявленную в заглавии тему и обосновывает житийные традиции в повести посредством анализа несомненного сходства текста жития св. Акакия и "Шинели".

Многие места в повести прямо перекликаются с житием св. Акакия, приведенным преподобным Иоанном Синайским в "Лествице". Такие совпадения не случайны, и не являются лишь свидетельством внешнего сюжетного заимствования.

Впервые в науку параллель Башмачкин — св. Акакий ввел голландский ученый Ф. Дриссен. К этой параллели обращались голландский ученый Ван дер Энг, Шкловский, Макогоненко.

На связь "Шинели" со страданиями сорока Севастийских мучеников было указано в работе финского ученого Э. Пеуранен.

Тема житийных традиций в повести "Шинель" продолжает интенсивно разрабатываться. В последнее годы появилось немало новых работ, в которых делаются попытки ее осмысления. Наиболее полно эта тема раскрывается в статьях Ч. де Лотто "Лествица "Шинели"" (22), Ю.Манна "Карнавал и его окрестности" (48) и книге О. Дилакторской "Фантастическое в "Петербургских повестях" Н.В.Гоголя" (20).

Гоголь обращается в "Шинели" к самому процессу порабощения Акакия Акакиевича страстью, проходит с героем по пути, влекущим его к падению. В этом смысле судьба Акакия Акакиевича является примером неосмысленного монашества, напрасного расходования подвижнических дарований.

Интерес к святоотеческой литературе сопровождал Гоголя всю жизнь. Известны многочисленные выписки из Кормчей книги, выбранные места из творений св. отцов и учителей Церкви, а также Церковные песни и каноны. Недавно эти материалы были изданы и стали доступны исследователям.

В последнее время появились несомненные доказательство того, что Гоголь был хорошо знаком с "Лествицей" преподобного Иоанна Синайского и даже делал из нее пространные выписки под заглавием: "Из книги: "Лествица, возводящая на небо". Таким образом, наиболее вероятным представляется, что писатель знал житие св. Акакия по "Лествице".

Заметим, что образ лествицы встречается в самых ранних гоголевских повестях: "Майской ночи", "Сорочинской ярмарке", "Страшной мести", в "Главе из исторического романа." О предстоящей борьбе со "страстями" и восхождении "по скользким ступеням" лествицы Гоголь упоминает в письме к матери от 24 июля 1829 года.