Ром Амор - Морфин. Фантом любви

– Но что же случилось? – теряя терпение, перебила ее Ольга Дмитриевна.

– Олечка, не торопите меня! Так о чем это я? Ах да, любовь была, как в фильмах. Он ей и цветы дарил, и на руках носил, и машины дарил.

– Машины?!

– Да, я же упоминала, что он был очень успешным? – Галина Олеговна нагнулась к приятельнице и на ухо медленно протянула: – Богат, очень богат, – а выпрямившись, добавила: – Это был яркий пример самостоятельного и успешного мужчины!

– А она? Чем она занималась?

– А вот это, дорогушечка, секрет, – повела бровями старушка. – Несколько раз я расспрашивала его матушку об этом, с Володи ведь самого ни слова не вытянешь о личной жизни, но и та увиливала от ответа, я же в меру своего аристократизма не могла напрашиваться. Ты ведь знаешь, я скромная женщина и не люблю лезть в чужие дела, – опять поправив свой шарф, словно ореол достоинства, заметила Галина Олеговна. – Но я знаю одно – это Марина научила его рисовать. Живопись ей безумно была по душе. Однажды она показала мне свой рисунок. И я буквально сразу разглядела в ней гений. Володя, помнится мне, даже открыл для нее картинную галерею на Софиевской площади.

– Какой мужчина! – восторгаясь, воскликнула собеседница.

– Да, мужчина – это тот, кто способен на поступки. А Владимир умел эти поступки свершать. Я припоминаю, что ради нее он даже отказался от своей карьеры и бизнеса.

Ольга Дмитриевна, не веря своим ушам, только удивленно качала головой.

– Я, конечно, не знаю, насколько это так или нет, но мне известно наверняка, что было время, когда они отправились жить в Южную Европу. Сколько тогда слез выплакала мне его мама, предвидя расставание с детьми. А я ее утешала. Успокаивала. Говорила, что все только к лучшему. А сама про себя думала, что, когда мы любим, мы все совершаем безрассудные поступки. Ведь, согласитесь, влюбленный человек – безумный человек.

– Ах, как бы я хотела, чтобы моей внучке попался такой жених, – мечтательно добавила Ольга Дмитриевна.

– Не спеши желать чьей-то жизни для себя, ты ведь не знаешь, что находится за ее фасадом.

– Что же случилось с этим успешным мужчиной? Почему сейчас он не способен расплатиться даже с ЖЭКом? – отвлекшись от своей мечтательности, обратилась к Галине Олеговне подруга. – Как человек, который не знал недостатка ни в чем, опустился до подобной жизни? Ты ведь видела его? Несмотря на высокий рост и красивые черты лица, его кожа посерела и появились мешки под глазами.

– Когда он расстался с любовью…

– Она ушла от него? – с недоумением переспросила Ольга Дмитриевна.

– Можно сказать и так, – Галина Олеговна посмотрела на светящиеся окна его квартиры и тихо вздохнула. – Ты знаешь, дорогая, вечера все еще холодные, а я слишком легко одета, к тому же уже позднее время, нам следует с тобою проститься.

– Погоди, расскажи мне, что произошло? Она его бросила?

– Я не знаю. Знаю лишь то, что он здесь, один. И так вот уже который год.

Поднявшись со скамейки, Галина Олеговна взяла в руку сумочку, поправила шарфик и обняла подругу.

– Я бы с радостью пригласила тебя на чай к себе, но…

– Не стоит волнений, – перебила ее собеседница, – мне тоже столько всего нужно сделать к приходу мужа. Пообещай, что мы как-нибудь обязательно вернемся к этому рассказу, – и, увидев обещающий взгляд, с благодарностью продолжила: – Я была очень рада тебя видеть. Знать, что в своем уважаемом возрасте ты полна сил и здоровья, даже год спустя, как твой любящий муж покинул нас.

– Я тебе очень благодарна за поддержку, – подруги обменялись поцелуями в щеки, словно молодые кокетки, и распрощались.

«И зачем только я вздумала развязать свой глупый язык с человеком, который никогда не знал вкуса одиночества», – подумала про себя Галина Олеговна, маленькими и неспешными шажками возвращаясь к себе домой.

Я расставил свои семь картин на места, где они ночевали каждую ночь, а сам разместился в кресле у камина.

Подолгу вглядываясь в желтое пламя, в то, как оно поглощало сухие куски дерева и маленькими взрывами изгоняло из него воздух. Я провожал еще один вечер из жизни моей. Я возвращал тепло ласковых рук Марины, греясь у огня. Я видел, как она сидит у меня на коленях, как кладет голову мне на плечи, а своими маленькими пальчиками теребит верхнюю пуговицу моей одежды, делясь со мной мечтами и переживаниями. И пока в камине догорают огни, я провожу свое время с ней – женщиной, которую люблю. Люблю, как прежде. Люблю, как обещал любить. Крепко и навсегда. Ее одну, мою Марину.