Татьяна Чебатуркина - Наваждение

– А, может быть, мы погуляем по набережной с девочкой, мороженого поедим в холодке, а потом сплавим Наташу бабушке Анне и сбежим на новый боевик в кинотеатр?

Это его внимание жгло и притягивало. И обоюдное молчание, отстраненность друг от друга оказалась на самом деле просто временным накоплением в душе каждого той ударной силы невозможного, не проговариваемого до определенного времени божественного притяжения, которое в нужный момент заставило их тела почувствовать жар чужого сердца. И еле сдерживаемая и неуправляемая жажда близости, наконец, обуяла и отмела все сомнения и сопротивления недоверчивого мозга.

Эта непонятная сила, пробудившись неизвестно по каким законам, влекла теперь Злату к новому мужчине. И в каком-то невозможном, прорвавшемся нетерпении их обоих с Дмитрием при встречах, исступлении обоюдных объятий, словно давно стремились сквозь преграды друг к другу, жаждали и смирялись до поры – и вот он – долгожданный миг свободы. И оба неосознанно трепещут от простого соприкосновения. И не нужны слова, когда глаза, губы, руки сразу решают все возникающие проблемы. И восторг от слияния тел в этом ненасытном, требовательном познании друг друга. И постоянное стремление к повторению этих незабываемых мгновений обновления, взлета, притяжения. И, как результат, не озвученная заранее, но закономерная беременность.

Дмитрий был на вершине блаженства, когда после очередного свидания и ночного сеанса, поздних неистовых поцелуев на опустевших, обожженных полуденным зноем, отдыхающих улицах, неторопливое сопровождение со спящей девочкой на руках до двери собственной квартиры окончилось смятением и пылом объятий на пороге, когда Злата прошептала тихонечко:

– Дима, оставайся с нами! Я без тебя больше не могу!

Злата вздрогнула от резкой, требовательной мелодии телефона Дмитрия:

– Злата, что у тебя с поездкой в Германию? Анна согласилась приютить наших детей на две недели? К сожалению, мой рапорт на внеочередной отпуск не подписали, слишком много работы. Зато отпустят на два месяца в июне. Соберемся и сбежим на Черное море купаться и загорать. Не молчи – хочу услышать твой расстроенный голос. Все дома в порядке? Очень по всем скучаю. Жара местного климата выматывает. Мечтаю о зимнем пуховике и северном морозном ветре в лицо. Большой привет моим и твоим родителям! Люблю тебя, девочка моя!

Отсутствие мужа в течение двух месяцев – Злата теперь очень ясно понимала жен моряков, военных, пропадавших в неизвестности далеких плаваний, теряющихся в засекреченности командировок.

Дмитрий, будучи военным врачом, был направлен на один из военных крейсеров, который базировался в южных морях.

– Не сиделось ему в московской клинике, – жаловалась мать Дмитрия на своевольного и всегда «поперечного» сына Злате. – Мы думали – женится, остепенится, перестанет мечтать о пиратских сражениях и дальних странах. Нет на него никакой управы. Смеется: придется тебе, батя, до семидесяти лет свою больницу тянуть, а, когда тебе надоест работать, тут и я тебе на помощь соберусь, сына Юрку стану в династию врачей посвящать. А то без отца быстренько свернет на филологическую дорожку мамы, подастся на телевидение или, что еще хуже, в интернет – блогеры, чтобы ничего путного не делать.

Злата свернула от поликлиники к внушительному зданию сетевого супермаркета. Приходилось раскошеливаться – в связи с поездкой нужно было затоварить продуктами мамочкин холодильник. Ведь еще пообещала детям испечь вечером пиццу, хотя практически времени совсем не оставалось.

В грязной мешанине снега у каменного бордюра приостановилась, пропуская отъезжающий внедорожник модной серебристой окраски. И, если бы не растерянный взгляд на резкий выброс прямо на пальто комков подтаявшего снега из-под колес машины, она бы не обратила внимания на яркий блеск сверкнувшего стекла под ногами. Это золотое кольцо с большим камнем лежало так сиротливо, словно специально дожидалось, когда на него обратят внимание и подберут.

Злата подняла кольцо из смеси снега и грязного песка, протерла его носовым платком. Что-то необъяснимо властное, притягивающее взгляд, вырывалось из глубины граненого камня, погруженного в узорную решетку желтого металла. Эта колдовская сила любого украшения, даже из коллекции недорогой бижутерии, с детства опьяняет девочек, девушек, женщин, которые тонут глазами в этой магии волшебства, будущей сказке неосознанного богатства, запредельного улета в мир созерцания сокровища из таинственной шкатулки Шахерезады.