Татьяна Чебатуркина - Наваждение

Решение о встрече вынырнуло во время разговора Златы с Ирмой месяц назад совершенно внезапно, когда Ольга накануне немецкого Рождества огорошила немецкую подругу известием, что она выходит замуж за итальянца и уезжает жить к нему в Неаполь. В принципе, что-нибудь подобное от Ольги можно было ожидать после ее развода с первым мужем Димой-курсантом, затем двух сомнительных, неудачных браков, когда сошлась сначала с каким-то барыгой, потом с успешным спортсменом. Но теперь менять свою страну, не зная языка, не имея приличной профессии, – в этом была вся эта авантюристка по жизни, неугомонная Ольга.

После того стремительного и решительного разрыва ее, Златы, летом, шесть лет назад с Валерием, братом Ольги, моментально рухнула в пропасть и многолетняя дружба двух неразлучных подруг. Тогда Ольга бушевала по телефону:

– Злата, ты – невозможная эгоистка! Ты испортила жизнь моему брату! И, забрав Наташу, ты лишила Валерия возможности привязаться и полюбить по-настоящему свою родную дочь! Ты не дала Валерке времени опомниться и назло ему связалась с врачом! Довольна, что отомстила так коварно и изощренно? А если у тебя вдруг появится ребенок, ведь официально он будет сыном моего брата! Это все ты – всегда такая правильная законница – смешала в большую жизненную кучу: и правду, и ложь, из которой сама не сумеешь сразу вылезти. Рада, что сидишь теперь на двух стульях, а у твоих ног – два серьезных, влюбленных в тебя мужчины? Это бесчестно! Мои родители слышать о тебе ничего не хотят. И я тоже из-за солидарности со всеми больше тебя не знаю! Но запомни: Валерий придет в себя после всех ударов судьбы и заберет у тебя Наташу! Праведница!

Тогда, больше пяти лет назад, она, Злата, действительно, была в состоянии непонятной, неоднородной смеси оголенности, обостренности и незащищенности чувств, ощущая себя такой глубоко несчастной, выбитой из привычного состояния продуманности и уверенности. Словно попала в заваруху, смесь событий, невольно сравнивая свое нынешнее настроение с той мешаниной, которая получается после сбивания разных субстанций в течение минуты в блендере – суслом неприятного цвета с размягченными кусочками без заявки на оригинальное блюдо.

И неисчезающая, робкая надежда, что время и разлука с Валерием вдруг вернут качнувшийся мир любви в устойчивое состояние равновесия. И вера в правду жизни. И, как наполненные талой водой весенние ручьи упорно находят дорогу до притяжения разбухшего, потемневшего, ледяного покрывала проснувшейся ото сна неторопливой реки, так и ее заторможенность, смятение чувств и обид утонут, растворятся со временем в безмятежности их такой долгожданной любви. А потом прольются чувством защищенности в знакомых объятиях Валерия, который не даст ей обособиться, спрятаться в уютном доме отчима.

Но эта ее тщательно скрываемая надежда вернуться к Валерию испарилась.

Вся семья тети Любы и дяди Семена после отъезда Златы в Волгоград с затаенным смущением терпеливо ждали, что Валерий, опомнится, наконец, помчится в далекий город и привезет обратно со всей своей настойчивостью и упорством молодую жену с малышкой Наташей. Но Валерий, захлебнувшись обидой и недоумением от неожиданной холодности Златы, словно потерялся в расцветшей от избытка солнца и зноя сельской действительности. И торопился на ранней зорьке в камышовые заросли усыхающих стариц, где под глиняными обрывами берегов медленно струилась вечность неувядаемой, неторопливой речной свободы, и можно было бездумно таращиться на вздрагивающий поплавок, забывая о часах и проблемах.

А потом к возвращению отца с работы он варил в ведре на двух кирпичах в саду пойманных раков, и, опустошая трехлитровые бутылки с холодным пивом под шум работающего кондиционера в кухне, угрюмо просил Семена, когда тот пытался наставить сына на путь истины:

– Папа, давай не будем! Никуда Злата от меня не денется! Я ее хорошо знаю!

В канун нового учебного года он, наконец-то, позвонил Злате. О чем был разговор, для всей семьи так и осталось бы неизвестностью, но, когда после торопливого сбора сумки с вещами Валерий умчался на своей машине в неизвестность, дядя Семен не выдержал и сам позвонил Злате. После короткого разговора он зашел молча на кухню, достал бутылку ледяной водки и на глазах изумленной дочери без закуски выпил полстакана:

– Ничего у них теперь не получится! Раз Злата решила расстаться, значит, нечего теперь Валерке трепыхаться! Опоздал родиться, сынок! Опоздал!