Александра Дроздова - Прости, мне пора. Роман-путешествие

Когда официант уходит, разлив по бокалам «Соаве» 15 15 «Soave» – итальянское белое сухое вино из региона Венето. Soave Classico Superiore с тонким ароматом яблока обладает нежной кислинкой и оставляет миндальное послевкусие. Отлично сочетается с морепродуктами, сырами и лёгкими салатами. , Лоренцо произносит:

– За тебя, Алессандра. Лучшее, что с тобой может случиться в Венеции, – это заблудиться.

А дальше я пережила свой первый гастрономический оргазм. Не знаю, был ли тому виной мой разыгравшийся аппетит или обострённое восприятие из-за всего происходящего, но осьминоги таяли во рту, а о capesante 16 16 Морские гребешки (ит.) , которые я попробовала впервые в жизни, и говорить нечего. Эти моллюски стали моей любовью на всю жизнь с первого укуса.

– Что ты хочешь на сладкое? – слышу я, едва проглотив последний кусочек.

– Нет-нет, никакого сладкого.

– Да ладно. Ты пробовала лимонный сорбет 17 17 Sorbetto al limone (ит.) – итальянский десерт. ?

– Нет. Но, правда, в другой раз.

– Хорошо. Тогда возьмём ликёр и кофе.

От кофе я отказалась, но комплимент от заведения в виде «Лимончелло» 18 18 «Limoncello» – итальянский лимонный ликёр, в основном производится на юге Италии. пришлось выпить.

Когда мы вышли из ресторана, туман сгустился настолько сильно, что ничего не было видно на пару шагов впереди. Вдоль каналов зажгли фонари, иначе лодки не смогли бы ориентироваться. Переходя через мост Риальто, я с удивлением отмечаю, что с одного берега Канала Гранде не видно другой. Если бы не Лоренцо, который знает наизусть каждую улицу, мне бы никогда не выбраться из этих чертогов. Мы проходим под портиком, как вдруг итальянец останавливается и резко тянет за руку к стене. В следующий момент он уже бешено целует меня. Я впадаю в ступор от такого поворота, но выпитые ликёр и вино делают своё дело, и вот уже его руки на моей полуобнажённой груди.

– Я всё время хочу тебя, ни о чём больше не могу думать, – рычит он, – такая чувственная. Ты вызываешь у меня невероятное желание.

– Нас могут увидеть, – выдыхаю я.

– Успокойся, здесь редко кто-то ходит, к тому же туман. Не могу терпеть.

Лоренцо расстёгивает пальто и обнимает меня. Теперь его верхняя одежда служит для нас неким подобием ширмы по бокам. Он легко просовывает руку в мои джинсы. Я прикусываю губу, чтобы случайно не закричать от удовольствия.

Запахнув плотнее плащ, я ныряю в пропитанный влагой город. Ночь стоит удивительно тихая с антрацитовым небом и редкими всплесками воды. Бледное свечение луны пробивается сквозь серебристую поволоку облаков. Обледеневшие калле заставляют двигаться по-кошачьи ловко и аккуратно: нужно скользить, едва касаясь камней вечности. Но какими бы осторожными ни были мои шаги, их звук гулко разносится по пустым переулкам. Кажется, в мире никого больше не осталось: только этот город и я. Именно вот так – оставшись один на один – я чувствую его холодное дыхание, слышу медленный стук промёрзшего сердца, вдыхаю пьянящий аромат студёной лагуны. В тёмных окнах магазинчиков переливается разноцветное муранское стекло, белеет изящное кружево, мерцает венецианский бархат. Проходя мимо палаццо, жутковато нависающими над каналами, я не заглядываюсь на тёплый свет, льющийся из их окон, не предаюсь, как обычно, размышлениям о людях, которые там живут: сейчас не время. В этом странном городе вообще не время и не место ничему из того, что делали люди в обычной жизни до того, как попали сюда.

Венеция всегда диктовала свои правила. Она требовала особых сюжетов: насыщенных, драматичных, страстных. Можно по-разному оценивать современный Карнавал, но абсолютно точно одно: несмотря на прошедшие века, дух весёлого безумия всё так же заразителен, а моральные границы, и без того зыбкие, всё так же размыты. Нельзя терять времени, надо наслаждаться каждым мгновением. И я решаю позволить отпустить себя. По крайней мере, на ближайшую ночь.

Всё началось с туфель – остроносых лодочек на высокой шпильке. Они манили своей классической роскошью и отпугивали ценой, которая никак не вписывалась в мой туристический бюджет. Но что не сделаешь ради красоты момента! И вот я уже победно неслась в ближайший магазин нижнего белья, сжимая в руке пакет, на котором стояла скромная надпись мелкими буквами, состоящая из итальянского имени и фамилии. А затем – самое главное: маска и плащ. С последним никаких проблем не возникло, в то время как найти своё «второе лицо» оказалось задачей не для слабонервных. Всего за пару часов я узнала о масках больше, чем иные люди узнают за целую жизнь. Обойдя несколько мастерских и перемерив решительно всё – от «volto» (вольто) и «Gnaga» – «Gatta» (кошачья маска с ушками) до «civetta» (кокетка), а также маски Солнца, Луны, двуликие маски, я так и не сделала выбор. Мне хотелось чего-то особенного, небанального. И тогда в одной небольшой лавочке, которая скорее походила на музей, старый мастер, долго наблюдая мои мучения и попытки объяснить на итальянском, что я хочу, сказал: